Их небольшая деревушка находилась далеко на окраине, и новости из столицы до них доносились очень редко, а то, что всё-таки доходило, их не особо касалось. Лутцио дела столичные вообще не интересовали, ведь он наконец снова почувствовал себя живым. Он женился на Фане, и теперь люди, которые были ему так близки, стали его семьей.

Шли дни, а за ними недели и месяцы. Их любовь была очень сильна, настолько, что они не представляли себе мир друг без друга. Они строили планы, мечтали о том, как будут путешествовать, как заведут детей и осядут где-нибудь на берегу моря. Но их мечтам не суждено было осуществиться. Остатки тех, кого изгнали из столицы, то зло, что не могло смириться с новыми порядками, начало разбредаться через близлежащие земли, направляясь на восток, где их никто не знал и где бы они смогли снова начать заниматься своими грязными делами.

И по воле судьбы или злого рока в один дождливый день, когда серые тучи закрывали собой солнце, в их деревню прибыл один богатый работорговец. Он специально проезжал по таким отдалённым уголкам, которые находились на отшибе и не имели никакой серьёзной защиты, и поэтому не могли оказать должного сопротивления. Злодеи врывались в дома и похищали людей, заковывая их в кандалы, а после продавали. Тех, кто оказывал сопротивление, избивали до полусмерти и всё равно делали рабами, иначе золота много не заработаешь, и лишь особо буйных убивали. Ибо товар с такой историей не был никому нужен.

Женщин, стариков и детей они спрятали в подвале старого храма. А все те, кто мог сражаться, встали на защиту деревни, и теперь вместе с ними был и сам Лутцио. Он, вооружившись первым попавшим под руку ржавым мечом, найденным в погребе своего дома, стоял впереди всех. Ему впервые в жизни не хотелось прятаться или бежать, в тот самый момент, когда его губы коснулись губ Фаны, он принял решение защитить любой ценой её и его новую жизнь.

Противостоять врагу вышла дюжина крепко сбитых молодых людей, они были настроены решительно, готовые сражаться до конца ради своей свободы и свободы близких. Вот только вооружены они были чем попало, вилами, кирками, кто-то даже взял тяжёлый кузнечный молот. Против них вышли восемь хорошо вооружённых и натренированных наёмников. Да, численное превосходство было за селянами, но вот во всём остальном они явно проигрывали. Лутцио всё понимал, но не хотел сдаваться. Только не сегодня. Только не теперь.

– Я вас всех тут поубиваю! Хрен вы нас в рабство заберёте! – с этими криками они ринулись в атаку. Перед тем, как раздались первые удары мечами, промелькнули мгновенья, показавшиеся им вечностью.

Из дорого украшенной кареты донесся голос:

– Надо заканчивать этот балаган. Товар мне нужен в целости и сохранности. Да поживей.

После этих слов распахнулась дверь, и на землю ступил человек в сером балахоне. Достав посох из вещмешка, он направился в сторону битвы. Капли дождя разбивались о землю, лязг металла вперемешку с криками брани, стонами разносились по округе. В небе громыхал гром, и где-то вдали в поле сверкнула молния.

В пылу битвы Лутцио краем глаза заметил странную фигуру в сером, и тут мысль пронзила его разум, он понял, кто это может быть. Он попытался рвануться в его сторону. Но маг уже начертил руну, ударив посохом в центр, произнёс заклинание и поголовно у всех защитников деревни одновременно подкосились ноги, и они попадали.

– Хорошо, очень хорошо. С одной стороны, жалко, конечно, что ты сразу не можешь их всех усыпить, но, с другой – такие небольшие битвы, в которых я каждый раз побеждаю, приносят мне истинную радость, – маг не видел в этот момент лица говорившего, но прекрасно знал, что именно сейчас на нём красуется мерзкая ехидная улыбка.