Командир каваллеристов поднял высоко красное знамя, но тут раздался выстрел. Видно, целились в него, а попали в Горбунка, который стоял рядом и загородил командира.

Пулька упал вначале на передние ноги, потом на задние и рухнул на землю.

– Зарядить всем ружья и по кустам. Огонь! – разнеслось по эскадрону.

Как позже узнали, в кустах находился вражеский снайпер-корректировщик.

Петр наклонился над Горбунком Его огромные глаза словно говорили: «Извини, друг, я не хотел тебя огорчать. Так получилось». Конь уткнулся головой Пете в грудь, где у того в кармане всегда был сахар.

Тут подошли кавалеристы, у кого остался сахар или песок от него, положили рядом – большая сладкая горка выросла возле рта Горбунка. В глазах его застыло молчаливое «Спасибо!»

Откуда-то появился ворон. Он громко и тревожно каркал с высоты.

Прошло какое-то время. Петю отправили учиться в военное училище на офицера и в дальнейшем служить в пограничной кавалерии, а эскадрон еще долго воевал, до самой Победы! За Родину, за Горбунка!

Шла изнурительная война с фашистской Германией.

Если выдавался маленький перерыв между боями, красноармейцы устраивали перекур, чтобы отдохнуть, отвлечься от сражения с ненавистным врагом.

Один солдат в отделении никогда не скручивал цигарку с табаком. Он всегда в это время что-то увлеченно мастерил, что-то вырезал из дерева небольшим перочинным ножом и изредка точил его на каменном оселке. Однополчане не обращали на него никакого внимания: «Ну, мастерит, значит, ему это нравится», и не мешали солдату трудиться.

Как-то он изготовил деревянного человечка. Сшил и надел на него военную форму, присоединил к нему ниточки и укрепил на них коромысло. Потом, держа его в руке, поднял, и человечек как бы не спеша встал и пошел вразвалочку, точно как старшина, даже лицом он был похож на него. Красноармейцы, увидев это, засмеялись, перестали курить и окружили кукольника. Было удивительно смотреть на старшину, воплощенного в куклу. А когда она вдруг заговорила его голосом, дружный хохот грянул в окопах и усталость как рукой сняло.

Кукла открывала рот и рассуждала:

– Я сегодня каждому бойцу за храбрость, за разгром противника дам по пять сосисок, если будет мало, свою отдам. Мне не жалко. Только были бы вы все здоровы и сыты!

Старшина, увидев свой образ, схватился за живот, затрясся от смеха и то и дело повторял:

– Молодец, артист, всех развеселил. Молоде-ец!

С этого дня, если было свободное время, солдат-кукольник по просьбе однополчан давал представление. На него приходили посмотреть и из других подразделений, забыв даже о куреве.

Кукла забиралась на ящик из-под снарядов, чтобы ее все видели, и начинала свой концерт, прохаживаясь по деревянным дощечкам, стуча сапожками и разговаривая со зрителями:

– Вижу, вы хорошо мой приказ старшины исполняете. Пузо, как барабан, наели. Стали бравые молодцы и оружием владеете играючи. Фрицы со страху от вас бегут, только подковами сверкают, даже догнать их уже не можем. А догоним, последнему немцу подзатыльника дадим, чтоб не приходил больше! – и кукла с деревянным автоматом повернулась в сторону, откуда был слышен грохот канонады, и погрозила прикладом. Солдаты от восторга хлопали в ладоши громче, чем были выстрелы из винтовок.

Концерты давались от случая к случаю. Красноармейцы всегда спешили посмотреть их, иногда даже отложив на потом написание письма домой.

В один из дней кукольник находился на переднем бовом крае, вместе с однополчанами гнал неприятеля прочь из нашей страны. Неподалеку разорвался снаряд, и маленький металлический осколок, отлетевший от него, попал ему в грудь. Он упал. К нему подползла медсестра, хотела помочь, но это ей было не под силу – душа уже покинула его.