На другой день в «Красной звезде» появился передовица «Завещание 28 павших героев», написанная, по-видимому, главным редактором газеты Давидом Ортенбергом вместе с ее литературным секретарем Александром Кривицким. Здесь политрук Диев (Клочков) восклицает: «Ни шагу назад!», т. е. повторяет только что появившийся лозунг обороны Москвы.
И лишь два месяца спустя, 22 января 1942 года, газета напечатала статью Кривицкого «О 28 павших героях», где Диев (Клочков) произносит свою знаменитую фразу: «Велика Россия, а отступать некуда – позади Москва!»
После войны обнаружилось, что несколько участников боя у Дубосеково попали в плен, а один даже был осужден за то, что служил полицаем. Кривицкому пришлось давать показания в военной прокуратуре. И на вопрос следователей он прямо ответил: «Слова политрука Клочкова (…) выдумал я сам». Согласно секретному докладу главного военного прокурора (1948 г.), «подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора “Красной звезды” Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты», т. е. Кривицкого.
Секретным этот доклад оставался вплоть до 1997 года. Но уже в 1966 году сомнения в достоверности рассказа Кривицкого высказал в нашумевшей статье «Легенды и факты» публицист «Нового мира» В. Кардин (сам сражавшийся под Москвой в 41-м).
Статья привлекла внимание генсека. На заседании Политбюро 10 ноября 1966 года Брежнев назвал «прямо клеветническими» высказывания «некоторых наших писателей» о том, «что не было Клочкова и не было его призыва».
Разумеется, в учебниках все осталось по-старому.
Но откуда же Кривицкий взял фразу Клочкова? Тут у него могло быть два источника. Первый – хрестоматийные строки «Ребята! не Москва ль за нами? / Умрем же под Москвой…». Второй, более близкий по форме, – историческая фраза вице-адмирала В. А. Корнилова, героя Крымской войны. 15 сентября 1854 года, при осмотре войск в Севастополе, он сказал: «Нам и некуда отступать: позади нас море» (по сообщению его адъютанта А. П. Жандра).
В свою очередь, прообраз фразы Корнилова мы находим в историческом трактате Тацита «Агрикола»: «За нами нет больше земли, и даже море не укроет нас от врага, ибо на нем римский флот (…). Итак – только бой и оружие!» Так, по Тациту, говорил вождь британцев Калгак перед сражением с римлянами летом 83 года.
И все эти фразы, независимо от степени их легендарности, из истории уже не вычеркнешь.
Великий немой
«Великим немым» ныне именуют кинематограф «дозвуковой» эпохи. Резонно предположить, что это наименование появилось, когда эпоха немого кино ушла в прошлое. Однако в 1991 году киновед Юрий Цивьян указал, что наименование «великий немой» возникло в России в 1910-е годы, а предшествовало ему выражение Леонида Андреева «Великий Кинемо».
Но чему противопоставлялся «великий немой», коль скоро «говорящего» кино еще не было?
Начнем с начала – «С письма о театре» Л. Андреева, опубликованного в конце 1912 года в альманахе «Маски». Последний раздел «Письма» повествовал о будущем кинематографе – «будущем Кинемо»:
Это будет зеркало во всю пятисаженную стену, но зеркало, в котором будете отражаться не вы. (…)
Чудесный Кинемо! (…) Не имеющий языка, одинаково понятный дикарям Петербурга и дикарям Калькутты, – он воистину становится гением интернационального общения, сближает концы земли и края душ, включает в единый ток вздрагивающее человечество.
Великий Кинемо!.. – все он одолеет, все победит, все даст. Только одного он не даст – слова, и тут конец его власти, предел его могуществу. Бедный, великий Кинемо-Шекспир! – ему суждено начать собой новый великий род Танталов!