К зависти молодого Людовика XIV, не менее падкого на внешний блеск, чем сам Фуке, примешался еще и спор из-за женщины. Луиза де Лавальер – ранняя официальная фаворитка короля, доложила Людовику об интересе к ней со стороны Фуке. Сам Фуке, несмотря на то, что Луиза имела репутацию первой красавицы, скорее всего, не желал отбивать ее у монарха. Он обхаживал де Лавальер, с целью сделать ее агентом своего влияния. Фуке не учел, одного – того, что очаровательная молодая метресса могла не играть роли возлюбленной, а действительно любить короля.

Окончательное решение об аресте Фуке Людовик XIV принял во время празднеств устроенных суперинтендантом финансов в Во-ле-Виконте, в августе 1661 года. Во-ле-Виконт – был новым, только что построенным дворцом Фуке, большим, красивым, роскошно обставленным. Не меньше тысячи человек, включая прислугу, собралось на это грандиозное мероприятие. Все они стали действующими лицами торжественного спектакля, позволить себе который, были в состоянии далеко не все европейские монархи (например, изнывавший от безденежья английский король). Фуке сделал глупость, пытаясь восхитить Людовика роскошью, он добился обратного. Король не был восхищен, он был обозлен, подавлен и возмущен масштабами праздничной акции. От приказа арестовать Фуке непосредственно во время пира, Людовика удержала его мать.

Суперинтендант финансов был взят под стражу лейтенантом королевских мушкетеров д’Артаньяном4 лишь через пару недель, в начале сентября, при выходе с королевского совета. Часть его хищений, как выяснило следствие, на самом деле была совершена Мазарини, но списали все на Фуке. Доказательства подтасовали. Приговор, тем не менее, был гуманным. Судьи большинством голосов высказались за изгнание, в то время как король желал смертной казни. В итоге возобладал компромиссный вариант, Людовик отменил изгнание и присудил Фуке бессрочное тюремное заключение. На свободу суперинтендант финансов уже не вышел. Большую часть из оставшихся ему двадцати лет жизни, он провел в тюремной камере замка Пеньероль в Пьемонте. В этом же замке содержалась и таинственная «Железная маска» – узник с постоянно закрытым лицом, имевший лишь учетный номер, и не имевший имени. Отождествление этого узника с Фуке не правильно, это разные люди. Относительно «Железной маски» и тогда, и позднее, во Франции ходили различные слухи. Поговаривали, что заключенным может быть старший брат Людовика XIV, или даже его настоящий отец, будто бы разделивший, по причине бесплодия Людовика XIII, ложе с Анной Австрийской для того, чтобы та, наконец, произвела на свет наследника.

Невеселая история, случившаяся с Николя Фуке, имела двоякого рода последствия. Косвенно она подвигла Людовика к строительству Версаля – королевской резиденции, настолько пышной, что уже ни у кого из монаршего окружения, не могло закрасться и мысли, что по богатству, роскоши и величию, он мог бы тягаться с королем Франции. Еще одним следствием истории Фуке, стало, собственно, занятие его освободившегося места Кольбером.

Как и Фуке, Кольбер имел относительно низкое происхождение. Мы не найдем в нем ни отпрыска французской аристократии, ни даже мелкопоместного дворянина. Кольбер был представителем третьего сословия и по натуре и по происхождению. Отец его был реймским торговцем, хотя, следует признать, весьма зажиточным. Версаль и Кольбер находились в непримиримом антагонизме друг к другу. По большинству расходных статей новый финансовый министр был жаден до скупости и этим являл полную противоположность Фуке. Рассказывают, как этот сын торгаша, вступал в яростные перепалки с Людовиком XIV из-за неоправданных, по его мнению, расходов и испытывал почти физические страдания от тех издержек, на которые в период строительства Версаля и нескончаемых европейских войн его обрек король.