Что касается порядка пересмотра решений нижестоящих судов, то он не претерпел значительных изменений225. Наряду с апелляционным, продолжало существовать и ревизионное производство, в рамках которого суд был обязан пересылать дело на ревизию высшего суда226. В Своде законов 1857 г. раскрывалась сущность ревизионного производства: «Ревизия дела есть внимательное рассмотрение: произведено ли оно порядочно и сходственно с законами, столь для приведения в ясность права оправданной стороны, столь и для опровержения мнимого права противной стороны»227.

Несмотря на указание закона, что «на решения Правительствующего Сената нет апелляции», как уже указывалось, верховная власть не была полностью устранена от решения судебных споров и приговоров. Помимо компетенции Комитета министров по ревизии приговоров, их ревизовать мог и Государственный Совет. Промежуточным звеном выступала Комиссия прошений228, которая была образована при Государственном Совете, а с 18 января 1835 г. обособилась в самостоятельное высшее учреждение229. Она действовала под непосредственным контролем императора, что де-юре позволяло любому подданному обратиться к нему в поисках монаршего суда и милосердия230.

В законе специально было подчеркнуто, что Комиссия прошений состоит в непосредственном ведении императора. Комиссия не выносила никаких окончательных решений: ее задача сводилась к рассмотрению материалов и дачи заключения, в котором «испрашивалось Высочайшее разрешение о пересмотре дел в Государственном совете»231. Многочисленные примеры работы Комиссии прошений приводятся в работе С. М. Середонина232. Основной вывод, который можно почерпнуть из изучения представленных им материалов, касается взаимоотношений Сената с высшей властью, которая хотя и не считалась высшей апелляционной и ревизионной инстанцией, однако вмешивалась в процесс судопроизводства в сенатских департаментах.

Несмотря на это, следует отметить и то, что число дел, переходивших из Сената в Государственный Совет, было невелико. Так, в 1845 г. в гражданских департаментах было решено 11978 дел. Из них на рассмотрение Государственного Совета поступило 132 дела, что составляло всего 1% от решенных дел в Сенате. В основном дела переходили из-за «несоставления установленного большинства голосов» в общих собраниях департаментов Сената или с «всеподданнейшими докладами»233.

Таким образом, даже в высшем суде Российской империи, каким являлся Сенат в дореформенный период, существовали промежуточные инстанции в виде Комитета министров и Комиссии прошений. Это позволяет говорить о сращивании судебной и административной властей, что, естественно, влияло на производство дел в высшем судебном органе.

Итак, рассматривая в целом судебно-правовую политику Российской империи, отображающую состояние судебной системы страны, и, в частности, ее высшего судебного органа, можно сделать вывод о том, что, несмотря на принятие ряда нормативных актов, регулирующих судебные функции Сената, к середине XIX века так и не были четко определены пределы его компетенции, подсудности; условия рассмотрения дел в апелляционном и ревизионном порядках. Все это приводило к мысли о необходимости радикального изменения как всей судебной системы страны в целом, так и ее высшего судебного органа. Это произошло только в 1864 г., с принятием судебных уставов, положивших начало реформированию высшей судебной власти Российской империи.

1.5. Верховный уголовный суд

Правление Николая I началось с печально известного восстания на Сенатской площади. В 1826 г., в четвертый раз в отечественной истории для суда над участниками восстания на Сенатской площади в Санкт-Петербурге был образован Верховный уголовный суд. Подготовительная работа к его созданию началась еще до завершения следствия, в конце января 1826 г., то есть вскоре после подавления выступления декабристов и ареста главных заговорщиков. К этой работе сразу же был подключен М. М. Сперанский, который подготовил тексты официальных документов: указ Сенату о составе суда, рескрипт министру юстиции Д. И. Лобанову-Ростовскому о назначении его генерал-прокурором суда, «Дополнительные статьи обряда в заседаниях Верховного уголовного суда» и «Приложения к дополнительным статьям о разных подробностях обряда».