Но вот когда меня выпустили из больницы, и я оказался предоставлен сам себе, прямо на входе меня сцапали несколько представителей древнейшей профессии.

Журналисты, само собой.

– Кирилл! Кирилл! – на нижних ступеньках учреждения ко мне подлетела вихрастая девчонка в сарафанчике весёлой расцветки. За ней бежал полноватый оператор в жилетке, джинсах и с огромной камерой на плече, – Меня зовут Таисия, я репортёр телеканала ТВ…

– Простите, – я протиснулся мимо неё, – У меня много дел.

– Это правда, что вы воскресли прямо в гробу? – девчонка и не думала отставать, – Правда, что вас на собственных похоронах оживила молния? Что вы об этом думаете? Мы говорили с отцом Иннокентием…

– Думаю, что не понимаю, о чём вы, – я включил режим «дурака» и ускорился, заметив рядом с тротуаром автомобиль с жёлтыми шашечками, – Извините.

– Скажите, а вы…

Дожидаться, пока коллеги Таисии, тоже заметившие моё появление, присоединятся к ней, я не стал. Ускорив шаг, уже почти добежал до такси, распахнул заднюю дверь и ввалился внутрь.

– Едем, шеф, и побыстрее, если можно! Добрый день.

Водитель лениво нажал на кнопку стартера и тронулся вперёд.

– Фанаты? – спросил он спустя пару минут, зыркая на меня в зеркало заднего вида, – Блогер какой-нибудь?

– Какой там, – скривился я, – Журналисты с кем-то перепутали.

– А-а-а. Бывает. Меня один раз за Лепса приняли в ресторане, так там такое было! Короче говоря…

Остаток дороги пришлось провести под запутанную историю таксиста. Хотя, если честно, я его почти не слушал. Лишь изредка кивал и бросал короткие слова, междометия и отдельные звуки типа «А-а», «Ясно», «Да ладно?», «Нифига», «М-м-м», «Бывает».

Оказавшись возле нужного дома, расплатился с водителем наличными, выданными мне в банке ещё пару дней назад (телефона, чтобы привязать к нему карту и забыть об этих бумажках, у меня всё это время не было), поблагодарил его и вышел из машины.

Дом, милый дом. Такой ли он милый, как утверждает поговорка? Высоченная обшарпанная двадцатиэтажка в не самом благополучном районе. Явно не предел мечтаний, но хоть что-то… Направившись к подъезду, я поймал на себе заинтересованные взгляды двух старушек, греющих косточки на лавочке.

Одна из них, разглядев меня, побледнела и перекрестилась.

– Свят, свят, свят! – прошептала она.

– Добрый день, дамы, – улыбнулся я, проходя мимо.

– Кирюша, правда ты?! – распахнула глаза вторая, – А мы… А нам… Сказали, что ты того… Разбился, насмерть! Уже и похороны были!

– Враньё. Авария была, да. В больницу попал, там и лежал. И память, как вы говорите – «того». Пропала, начисто. Полиция мне только рассказала, кто я есть такой. Уж простите, что вас не узнал.

– Ну как, я баба Маша, Мария Олеговна, а это тётя Катя Веснова. Что, правда, память отшибло? Прям всю?

– Прям всю, – подтвердил я, – Хорошо хоть жив остался. А то мне и про родителей рассказали… Судьба, видимо, решила, что слишком уж злая это шутка получится.

Бабки переглянулись.

– Свезло, получается тебе, Кирюша. Ты сходи в церковь, помолись, поблагодари Бога, свечку поставь. Он тебя спас.

– Схожу. Простите, баба Маша, пойду я к себе. Устал, да и надо… Начинать как-то заново всё, получается.

– Иди, с Богом иди! – «отпустила» меня собеседница, – Ты, если вдруг что вспомнить надо будет – заходи ко мне. Под вами прям квартира.

– Хорошо. Доброго вам дня.

Отвязавшись от внимания старушек, я пешком поднялся на шестой этаж (лифт, как оказалось, не работал), отпёр дверь квартиры и, вытерев ноги о потрёпанный половик, вошёл внутрь. В нос сразу ударил запах алкоголя. Длинный и грязный коридор терялся в полутьме. Пол тут явно не мыли уже несколько недель – то тут, то там виднелись пятна и разводы, чьи-то следы.