Другими изменениями в Военном министерстве в 1858–1860 гг. стали: учреждение Военно-кодификационной комиссии (для пересмотра Свода военных постановлений)[72], передача госпитальной части из комиссариатского департамента в ведение медицинского департамента, образование из артиллерийского отделения военно-ученого комитета самостоятельного органа – временного артиллерийского комитета, сокращение числа артиллерийских округов с 12 до 9, учреждение штаба при инспекторе стрелковых батальонов.

В конце 1856 г. было упразднено звание главнокомандующего Гвардейским и Гренадерским корпусами. В них сформированы отдельные штабы. В 1857 г. пехотный и резервный кавалерийский гвардейские корпуса вновь образовали Отдельный гвардейский корпус (штаб Гвардейского кавалерийского корпуса был упразднен)[73]. В 1856 г. в штабе каждой дивизии учреждена должность начальника штаба с возложением делопроизводства в дивизии на дивизионного квартирмейстера и двух старших адъютантов. С развитием штаба дивизии упразднены бригадные управления и должности бригадных командиров (кроме отдельных Кавказского, Оренбургского и Сибирского корпусов). В декабре 1857 г. Отдельный Кавказский корпус переименован в Кавказскую армию.

В системе же местных органов управления военного ведомства изменения были незначительны. По-прежнему лишь комиссариатский, провиантский, артиллерийский и инженерный департаменты имели свои представительства (комиссии и округа) на местах, при этом районы действия этих представительств не совпадали, а сами они без ведома центральных органов мало что могли решать самостоятельно. В 1857–1859 гг. была проведена малоудачная реорганизация провиантского ведомства с упразднением среднего звена – провиантских комиссий. Каждый из вставших во главе провиантских инстанций 32 обер-провиантмейстеров, подчинявшихся теперь непосредственно Военному министерству, должен был обеспечивать снабжение войск провиантом в 1–3 губерниях[74]. Непорядки, хищения и путаница продолжали существовать в комиссариатском ведомстве, расходовавшем до 40 % военного бюджета и обраставшем помимо того счетами по взысканиям[75]. Неудовлетворительной оставалась организация управления военно-врачебными заведениями. «Тут было полное отсутствие единства: медицинский департамент ведал только личным составом военно-медицинских чинов и снабжением частей войск и госпиталей предметами медицинского довольствия, которые сам не заготовлял, а получал от Министерства внутренних дел»[76]. Неважно складывались дела и в Отдельном корпусе внутренней стражи (ОКВС), все более подвергавшемся «нравственной порче», а потому все менее способном выполнять свои задачи [караульная и конвойная (этапная) служба, исполнение охранных, военно-полицейских и других функций]. При этом управленческий аппарат каждого округа внутренней стражи был громоздок, имел множество бюрократических вышестоящих инстанций, а на их (округов ОКВС) содержание тратились значительные суммы[77].

Определенным толчком к последующему серьезному преобразованию местного военного управления стало усилившееся после Крымской войны (1853–1856) движение крестьян за отмену крепостного права. В разгар работы над проектом Крестьянской реформы выступления крепостных весьма беспокоили местные гражданские власти – губернаторов, уездных и волостных начальников. В этой связи в Главном комитете по крестьянскому делу весной 1858 г. возникла идея военизации государственного управления путем введения повсеместно в России института временных генерал-губернаторов как базы военно-административного управления с обширными чрезвычайными полномочиями. Чиновник Министерства внутренних дел Я. Соловьев в этой связи отмечал, что органы местной власти все чаще не справляются с крестьянскими беспорядками, особенно когда они распространяются на значительной территории. «Опасность, – писал он, – представляется еще грознее, если бы восстания крестьян… возникли одновременно в двух или нескольких соседних губерниях»