Как и Милена Арсеньевна, Вера любит читать и уверена, что эта любовь у неё именно от мамы, которая заразила дочку своим примером.

Как и мама, Вера обожает различные задачки для ума. Когда была ещё школьницей, часто брала мамины журналы и разгадывала головоломки, насколько хватало знаний. А потом уже Милена Арсеньевна заполняла оставшиеся пустые клеточки.

Но когда Верочке-школьнице необходима была помощь в уроках по математике, мама не могла помочь конструктивно, потому что сама чистой воды гуманитарий. Поэтому девочка рыдала над тетрадками после её слов: «Ты непроходимый дуб!», но задачки всё равно решить не могла. И тогда окончательно возненавидела этот предмет со всеми формулами, скатившись на «тройки» в старших классах по алгебре, геометрии и физике.

Милена Арсеньевна научила дочку говорить грамотно, писать правильно, относиться к себе критично, дабы не возноситься в собственных глазах. Защищала Верочку, как могла защитить мать, которой и самой в детстве доставалось непростительно мало внимания. Любя всем сердцем, всегда внимательно выслушивала детский лепет, несвязные рассказы или сбивчивые эмоциональные монологи дочери. Ходила с ней в поликлинику, школу и иные организации, когда могла вырваться с работы. Ревновала Веру к бабушке, когда у тех заводились секретики. Но держалась и не лезла в их дела. Сейчас Вера точно знает: мама любит её всегда, как бы та ни хулиганила. Несомненно, так оно и есть. Но уверенность в этом появилась у неё лишь недавно.

Мамин авторитет был выше всех для Веры вплоть до её поступления в вуз. Она делилась с Миленой Арсеньевной, вероятно, всеми своими чувствами, в том числе любовными – к однокласснику Роме:

– Я больше никого не полюблю никогда, только его! – страдая от видимого равнодушия своего избранника, горевала Верочка.

– Да ну, обязательно встретишь кого-то другого, не из класса. И точно полюбишь. И он будет любить тебя. На нём свет клином не сошёлся! – мать бодрым голосом старалась развеять дочкины страдания.

– Нет, сошёлся! И мне страшно знакомиться с другими.

– Не бойся, всё будет хорошо. Не стоит страдать от безответной любви, твой принц обязательно найдётся! Посмотри, какая ты красивая у меня. Вся в отца-подлеца!.. – и при этих словах Милена Арсеньевна тихонько вздыхала.

Тогда Вере особенно хотелось познакомиться с папой, чтобы увидеть самой, насколько он красив и так ли уж плох, как отзывается о нём мама. Не то чтобы Вера не верила ей, просто хотела составить своё мнение. Ведь бабушка говорила о нём хорошо. Временами она очень тосковала без отца, мысленно обращаясь в небо: «Папа, ну где же ты? Пожалуйста, найди меня, ведь я не могу сама! А мама не хочет!» И плакала.

Чем старше Верочка становилась, тем больше охлаждались их с Миленой Арсеньевной отношения. Та не одобряла вкус дочки в одежде, который девушка неумело старалась сделать модным:

– Ты в ЭТОМ пойдёшь гулять?! – нахмурившись, спросила мать, когда увидела Веру в мешковатом джинсовом комбинезоне со спущенными лямками, коротком чёрном топе и широкой джинсовой рубахе нараспашку. – Пупком наружу?

– Да! – ответила Вера с вызовом, а внутри клокотало.

– Не говори никому, что ты моя дочь, – с ноткой презрения процедила мать.

И, если бы не безудержная возрастная сепарация, Вера непременно побежала бы переодеваться в более скромный наряд.

Когда настало время менархе (первая менструация), юная Вера доверилась бабушке, Нелли Авдеевне. В тот день, бегом вернувшись из школы, девочка сразу бросилась к ней:

– Бабулечка, что это за кровь у меня?!

– Где кровь?! – Нелли Авдеевна не сразу поняла, что произошло, но испугаться успела.