Ганс Гросс стал тем, кто обобщил весь накопленный практический опыт и существующие криминалистические знания (рекомендации) и дал название зародившейся науке.
Он не разработал и не ввел что-то совершенно новое.
Он не изобретал колесо, он просто назвал колесо колесом и сделал это вовремя. Ведь практика расследования преступлений стара как мир, как и сама преступность и преступная деятельность.
Вам знакомо слово «следопыт»? Это прототип сыщика, детектива, он двигался по следам, читал их, находил нужную вещь/человека. А ведь следопыты были даже в первобытном обществе, задолго до образования первых государств.
И если вы меня спросите, что такое криминалистика, то ответ будет простым – это наука о расследовании преступлений.
Любопытно, что во многих зарубежных странах криминалистика так и осталась «придатком» уголовного права, а в некоторых – частью полицейской техники. Это значит, что там не изучается и не разрабатывается методология криминалистики как науки. Изучение ограничивается разработкой и внедрением новейших технических средств для работы со следами и только. В нашей стране криминалистика – это наука, хотя и прикладная.
Криминалистика и сосредоточенные в ней знания просты и логичны. Они возникли именно для практического применения.
Криминалистика часто опирается на другие науки и многое заимствует даже без модернизации и подстройки под себя?
На лекции по методам криминалистики, когда речь заходит об их классификациях, мой рассказ начинается с самой распространенной и известной из них. Методы криминалистики подразделяются на три большие группы: диалектико-материалистический метод (всеобщий метод познания мира), конкретизированный под предмет криминалистики; общенаучные методы криминалистики (чувственно-рациональные, математические, формально-логические); специальные методы криминалистики, которые подразделяются на собственно криминалистические (разработаны криминалистической наукой) и специальные методы других наук (заимствованы и применяются как есть; заимствованы и преобразованы под нужды криминалистики).
А еще криминалистика, как я отметила выше, очень логичная наука.
Я всегда говорю: если вы обнаружили труп с ножевым ранением, то орудие явно не пистолет. Логично же? Соответственно, если подробно изучить следовую картину на месте преступления, то можно выдвинуть версии и о способе совершения преступления, и о последовательности действий, и об используемом орудии, и о количестве преступников, их профессионализме.
В криминалистике есть такое понятие как «крест следов» – оно отражает всю сущность криминалистической логики. Представьте квадрат, в каждом из углов этого квадрата по одному элементу: преступник, жертва (предмет преступного посягательства), место и орудие.
Каждый из этих элементов всегда есть в преступной деятельности и каждый из них оставляет след от взаимодействия друг с другом. Этот след объективно образуется благодаря взаимному контакту и используется для восстановления картины произошедшего – воссоздания по следам. Расследование – это ретроспектива, необходимая, чтобы восстановить события прошлого путем познания следовой картины.
Человек – существо предсказуемое, и в преступной деятельности тоже. И если уж он пошел на преступление, то выбираемый им способ будет наиболее комфортным для него, то, что он знает, к чему привык. Преступление само по себе – это риск, так зачем рисковать сильнее, используя новый способ. Вдруг он не принесет желаемого результата? А ведь преступник желает этого всей душой… Именно поэтому, чем дольше орудует маньяк или серийный убийца (эти два термина – не одно и то же – и мы с вами еще поговорим об их различиях), тем его действия более отточены. Сыщики могут наблюдать, как он эволюционирует, как доводит до идеала технику и мастерство.