В эпоху распада (империи) ничего не было веселее наблюдать, с какой торжественностью новые консулы выражали свое достоинство Первого января. Они появлялись на Форуме в шелковом одеянии, прошитом золотом, впереди (шли) ликторы со снопами и топорами. Они усаживались на свои курульные кресла по древнему обычаю, основывающемуся на понятии свободы в «Vindex», который отражал позиции последователей Тарквиния. Когда это было позади, они предлагали народу игры, которые стоили от двух до трех миллионов, и далее делали лишь одно: они предлагали отметить их имена при датировке общественных споров. Консульство превратилось в достояние хронологии. Да простят мне небо и земля эту неудачную насмешку.

Город Рим имел тогда миллион двеcти тысяч жителей или много больше. При этом насчитывалось тысяча семьсот восемьдесят дворцов и четыре тысячи шестьсот шестьдесят два дома. Театр содержал три тысячи танцовщиц и такое же число певиц. Большинство сенаторов имело один или два миллионов доходов. Они носили роскошные туники с вышитыми на них разного рода зверями. Они перемещались по улицам города в сопровождении свиты из пятидесяти слуг и на повозках из массивного серебра, которые были высоки, частью закрыты и частью открыты.

Когда Гонорий правил Западом, Аркадий, его брат, был императором Константинополя. Он был настолько добродушен, что позволил евнуху Евтропию украсть свои деньги, и хорош по отношению к императрице, которая предпочла графа Иоганна бедному обрезанному, выслав его на остров Крит, несмотря на то, что тот некогда был обжит Венерой и для людей его рода не был подходящим местом.

Феод II, сын Аркадия, воспитывался своей сестрой Пульхерией, добродетельной дамой, которая превратила императорский двор в средоточие добродетели. Она оженила брата на дочери философа Леонтия, которая до помолвки звалась Атенаис, а позже Евдокией. Новая королева постигла все, кроме искусства вести со своим супругом успешное хозяйство. Феодосий поэтому поспособствовал смерти придворного Паулинуса, к которому он – по причине или без – испытывал ревность. Затем он выслал Евдокию в Иудею, где она обитала в доме, и это чистая правда, который принадлежал мне и которым владела казна на протяжении четырех столетий, уверенная в моей смерти и в отсутствии наследников.

На этом отрезке времени правили в римской империи очень обременительные для нее варварские кайзеры, среди которых Атилла, король гуннов, был ужаснейшим. Я видел его, со взглядом возбужденным и ужасным, с широкой головой, с черно-бурым цветом лица, вдавленным носом с оспинами, с широкими плечами и с коротким четырехугольным телом. Если он в данную минуту не находился в походе, то жил в деревянном дворце, который лежал у подножия Токайских гор – превосходное времяпрепровождение для такого пьяницы, как он. Здесь же для нужд кайзера находился сераль, женщины коего не сидели все-таки взаперти. Кто бы мог подумать, что прекрасная и юная Гонория, сестра Валентина III, тайно послала такому человеку золотое кольцо с просьбой взять ее в жены. Эта принцесса при всем том имела в королевском дворце Равенны нежные отношения с камергером Евгением, а королева Плачидия услала ее в Константинополь к Пульхерии, где она умирала от скуки. Когда стало известно, что она предприняла шаги в сторону Атиллы, то была заключена в замок. Между тем королю гуннов понравилось предложение Гонории: он потребовал ее руки и определенное количество провинций в качестве приданого. В то время, когда пытались побыстрее выполнить его требования, он счел для себя приятной возможность, несмотря на преклонный возраст, жениться на юной девушке по имени Ильдико. Через день после свадьбы он был найден в своей постели мертвым.