Оригинальность темы говорит о решительном изменении чувствительности, о том, что усталость трансформируется в явление как таковое, что настало время для специфического опыта, который сам по себе становится темой записей в судовом журнале, почти «романом с продолжением». Это видно как из длинной записи, так и из заключения: «ужасная усталость»562. Еще нет психологических проблем со всей их сложностью, подавленности вплоть до самозабвения, бесконечно изучаемых нашими современниками, но уже появилось критически важное внимание к тому, что может испытывать каждый.

В высших сферах поднялся поначалу несильный ропот по поводу того, что неудобства стали «состоянием», длительным или проходящим, заговорили о неприятных обстоятельствах, дискомфорте, утомлении, на которые раньше не обращали внимания. В самом начале следующего века все это тщательно и ярко описал в имевшей успех книге Джеймс Бересфорд: это и недосыпание – «жжение в глазах, головокружение, скрежет зубовный, затекшие руки и ноги»563, и, наоборот, избыток сна, который приводит к разбитости и расслабленности564; неудобная поза в неудобном кресле, слишком короткая или слишком узкая кровать, после сна на которой начинаются судороги и спазмы565; сидение «около дымящего камина на протяжении нескольких часов»566, что вызывает удушье; необходимость произносить речи «с пересохшим ртом»567; невозможность «заставить окружающих понять всю тяжесть вашей усталости»568 во время затянувшейся вечеринки среди «незнакомых сотрапезников». И прочие бесчисленные «неприятности»569, придумывание неудобств, заострение внимания.

Письма Наполеона к Марии-Луизе верно отражают состояние усталости императора: «Друг мой, вчера я прибыл в Брескенс, довольно усталый»570; «Друг мой, я прибываю в Познань, немного устал от пыли»571; «Мой добрый друг, я очень устал»572; «Мой добрый друг, сейчас одиннадцать часов вечера, и я чувствую себя усталым»573; «Друг мой, я взял Баутцен. <…> Это был прекрасный день. Я немного устал»574. Отныне усталость считалась достаточно важным обстоятельством, о котором следовало сообщать в каждом письме, ее «ценность» возросла по сравнению с тем, что было раньше: отправитель писем пишет о том, что он испытывает, чтобы успокоить получателя, взволновать его или просто использует усталость как тему для общения.

«Ощущения» становятся так важны, что под их влиянием меняется интимное пространство элиты. Знаковое слово в этом контексте – «удобство», «легкость жизни без усталости»