Невозможно не упомянуть здесь о внимании, которое на протяжении долгого времени уделялось темным силам: якобы усталость возникала оттого, что колдуны наводили на человека порчу и вредили ему. Жертвы некоего «дьявольского духа» жаловались на чью-то тайную месть, на «внезапную слабость в руках и ногах», на то, что «силы покинули их», на «желание погрузиться в сон». Это все были «происки колдунов», которым следовало противопоставить другие чары и магию201.

Повсеместно встречается и такой весьма эффективный способ использования драгоценных камней, описанный в «Трактате о камнях» Хильдегарды Бингенской (XII век): «Если кто-то изнурен жидкостями (гуморами), пусть он согреет кристалл на солнце и приложит его к больному месту: жидкость будет изгнана»202; если взять в рот сапфир, то «исчезнут ревматические боли»; изумруд, носимый на теле, исцеляет сердце и желудок; если дышать, приложив к лицу сардоникс, «можно укрепить все органы чувств»203; карбункул «придает бодрости»204. Это в достаточной степени «активные» вещества, способные справиться с любой слабостью, усталостью, болью, измождением и недомоганием. Как видим, различия между утомлением и болезнью стираются. Если драгоценный камень носить постоянно, он будет защищать от любой опасности, поэтому, если боль определяется не очень точно, это не так уж существенно. У драгоценных камней были более скромные «заменители», которые тоже использовались как защита: всевозможные зубы, рога, кости, которые люди победнее носили в качестве подвески под одеждой или поверх нее. Усталость была в те времена лишь одним из недостатков в числе прочих, она мало чем выделялась в ряду других телесных проблем, была мало исследована, разве что как форма непонятной слабости. Отполированные, блестящие, острые, твердые кости, зубы и рога делают образ усталости более ощутимым – в них сквозит сильнейшее стремление противостоять смерти. Эти непонятные органические вещества одновременно присутствуют «в жизни» и «вне» ее, так как над ними не властно время и ничто не может их испортить. Бывшие некогда частью живого организма, они уводят плоть из-под власти времени.

Наконец, нельзя обойти вниманием различные вещества, которые, как было принято считать, проходят через плоть и очищают ее: речь идет, в частности, о специях. Содержащиеся в них почти летучие вещества призваны были восполнять самые неуловимые, самые текучие субстанции тела – жидкости. Все зависит от представления о теле. Воздушная субстанция специй должна была восполнять потерю «духа», материи, близкой к огню, господствующей над органами движения и чувств. Предполагалось, что содержащийся в специях «эфир», проходя через органы, поддерживает нервы и компенсирует испарения, которые вызывает усталость. Травники в своих трактатах описывают огромное количество «укрепляющих» растений и их разнообразное влияние на организм: травы лечат и успокаивают, ими пользуются для ухода за телом и для восстановления сил, они изгоняют болезни и делают жизнь комфортной. Не существует никаких указаний на то, что они облегчают работу или повседневную деятельность, но идею травников подхватили в Париже и стали рекламировать, помимо прочего, «хлеб со специями для сердца»205. Специи упоминаются и в романах – например, вспоминается выжатый как лимон Ожье, к которому вернулись силы после того, как он отведал мяса с перцем:

Специи обладают двойной ценностью: они очищают и их действие подобно удару. Специи – вещь субъективная. Помимо того, что они источают эфирные пары, они как бы взрываются во рту, вызывают дрожь во всем теле, и оно становится физически сильнее. Иначе говоря, идет игра с ощущениями, жар специй возвращает телу утраченную выносливость. Специи пронизывают тело, «оживляя» его и способствуя появлению абсолютно субъективного чувства – того, что тело стало крепче. Это оправдывает их потребление в моменты, когда требуется совершать усилия. Это также был ресурс для поста, как видно из расчетов короля Иоанна Доброго, в середине XIV века сидевшего в лондонской тюрьме: доходы королевских бакалейщиков от продажи имбиря, корицы, гвоздики, сахара и кориандра в феврале, во время поста, удваивались и даже утраивались