Откуда нам известно, что это так? Когда народ богат, то в селениях царит спокойствие, и это заставляет ценить домашний очаг, а если в селениях царит спокойствие и семьи ценят домашний очаг, то это означает, что они почитают начальство и боятся наказаний, править ими легко… Поэтому чаще всего хорошо управляемое государство бывает богато, а государство, в котором господствует беспорядок, обычно бывает бедным. Отсюда для мудрого государя высшей заповедью является: сначала сделай народ богатым, а потом управляй им… И богатство страны, и изобилие зерна родятся от земледелия. Поэтому прежние цари относились к земледелию с уважением. Когда в управлении государством приходится прибегнуть к особым мерам, необходимо производительно запретить второстепенные виды труда и выработку предметов роскоши. Если запретить второстепенные виды труда и изготовление предметов роскоши, то среди народа не будет (праздношатающихся) тунеядцев, а если среди народа не будет тунеядцев, то он будет обращаться к земледелию… Хлеб – это главное дело (основная забота) истинного государя, великая обязанность правящего людьми, путь обогащения народа, путь управления страной» [23. С. 263–267].

В завершении рассказа о развитии управленческой мысли в Древнем Китае остановимся на выдержках из работ двух виднейших теоретиков управления Сюнь-цзы и его ученика Хань Фэй-цзы.

Сюнь-цзы (313–238 до н. э.) был последним из известных чжоуских конфуцианцев. Его учение было попыткой синтеза всех древнекитайских доктрин под эгидой конфуцианства, своего рода мостом примирения между бескомпромиссными Конфуцием и Мэн-цзы и оппонентами-легистами. Такой синтез и послужил основой превращения конфуцианства в официальную государственную идеологию императорского Китая, в чем несомненная заслуга Сюнь-цзы. В историю китайской общественной мысли Сюнь-цзы вошел как автор тезиса о том, что человек по натуре порочен, что человеку свойственны «природные» инстинкты, в том числе злоба, зависть, безжалостность, стремление к стяжательству и распущенности. В связи с этим он призывает к целенаправленным усилиям в области воспитания и обучения людей как единственным средствам смягчения и устранения проявлений этих свойств.

Несмотря на то что Сюнь-цзы высоко чтил конфуцианские добродетели (гуманность и справедливость, ритуал и долг, мудрость древних), он был реалистом и многие важные вопросы ставил по-другому. Он, например, не отрицал насилия на «благо народа» как одно из направлений эффективного управления страной, но при этом гораздо озабоченнее выступал по поводу интересов и потребностей правителя. Эти мысли высказывались во многих местах его учения прямо и в образах: «Правитель подобен лодке, а народ – волне; вода несет лодку, но может и опрокинуть ее». А чтобы этого не случилось, нужно управлять народом справедливо, выдвигать к себе в помощники мудрых и способных, честных и старательных.

Вот, например, рекомендации по управлению персоналом для ванов (представителей высокопоставленных чжоуских правителей), высказанные Сюнь-цзы. «Принципы вана (состоят в том, чтобы) не ценить тех, кто не обладает добродетельностью, не предоставлять чиновничьих должностей тем, кто не обладает способностями, не поощрять тех, кто не имеет заслуг, не подвергать наказаниям тех, кто не совершил преступления. При дворе (правителя) не должно быть места везению, среди народа не должно быть (ленивых) удачников. (Следует) почитать мудрых и использовать способных, предоставляя каждому соответствующие (его талантам) должность и ранг… Люди вана – это те же, кто направляет свои действия с помощью ритуала и чувства долга, кто в делах поступает в соответствии с их родом, кто способен ясно видеть даже самое незначительное (в делах), чьи мероприятия отвечают изменениям (в лице) и не приводят к нищете. Таких людей можно назвать постигшими