– Фи, я не собиралась тебя ни о чём умолять, – закатив глаза, улыбнулась Нейсиль, – я лишь боюсь за тебя. Кто этот подлец, проделавший в тебе дыру?

– Не знаю. Какой-то солдат погнался за мной, увидев цвет моих выбившихся из под капюшона волос. Догадался, что я фальм, – потеребив своё большое ухо, безразлично ответила Фитта, – Тебе повезло с цветом волос больше, чем мне.

Полуфальмийка пожала острыми плечиками, осмотрев свои тёмные локоны. Девушки замолчали. Фитта поглаживала запястье подруги, расслабленно закрыв глаза.

– Я так скучала по тебе… – прервала тишину Нейсиль.

– Я тоже, саннуэ! Не представляю, как можно жить здесь совсем одной, в лесной глуши, – грустно улыбнувшись, прошептала фальмийка. (саннуэ – с фальмского «солнышко»).

К девушкам на колени запрыгнула белая кошка, начав мурлыкать так громко, что по телу пошла вибрация.

– Ну как я могла забыть про твою Ваянху! – произнесла Фитта, начав гладить ту по мягкой шёрстке. (Ваянха – с фальмского «говорунья»).

– Знаешь, такое ощущение, будто ради неё только и живу, – грустно усмехнулась Нейсиль.

– А чем ты занимаешься? Как проходит твой день?

Полуфальмийка нехотя ответила :

– Ничего особо не изменилось спустя два года. Также утром я просыпаюсь, привожу себя в порядок и завтракаю вместе с Ваянхой. Иду на охоту или за корнеплодами и плодами в лес, если мало еды. Охочусь на редкие ингредиенты и ищу их. Убираюсь в доме, проверяю лабораторию. Бегаю по лесу, очень много времени тренируюсь. Тренирую своё колдовство. Точу оружия. Раз в неделю хожу к речке. Готовлю зелья. Раз в месяц прокрадываюсь ночью в Варнир и что-нибудь краду. Чаще всего книги и одежду. Читаю. Шью, рисую. Ужинаю. Ложусь спать спустя два часа после наступления темноты.

– По тебе видно, что много тренируешься, – кивнула подруга, осматривая Нейсиль.

Полуфальмийка не спорила. Она действительно много времени уделяет тренировкам. На её теле нет и капельки лишнего жира. На руках, спине и ногах выступают мышцы, а на животе уже пять лет крепчал пресс.

– Скучно ты живёшь, конечно. Я бы с ума сошла от скуки и восьми лет одиночества, – вздохнула Фитта, оторвав взгляд от тела девушки.

– Я уже привыкла. Зато у меня тихо. Вот проснёшься на рассвете, выйдешь на крыльцо, а кругом тишина, только где-то в кроне деревьев поёт птичка, и трещит кузнечик в траве. Во влажном воздухе разлит запах утренней росы и намокших цветов. А где-то в далеке редко квакает лягушка и журчит ручеёк… – мечтательно говорила Нейсиль, закрыв глаза.

– Романтично, не спорю. Но беспокоюсь я о тебе. Как сяду на крыше в городе ночью и начинаю вспоминать… и тебя вспоминаю. Вспоминаю, что ты там, в лесу одна и словом тебе обмолвиться не с кем. Вот я и решила, что пора навестить старую подругу. Правда, третий раз погони со мной случился как раз перед мыслями навестить тебя. Никуда мне идти больше не хотелось. Одной, – прервала мечтания девушки фальмийка, особенно выделив последнее слово, и уставилась на девушку.

Нейсиль открыла глаза, нахмурив брови. Не понравилось ей это последнее «одной». Она посмотрела на подругу и быстро замотала головой.

– Нет, Фитта. Нет! Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой? Нет, нет и нет! Исключено!

– Но почему? – непонимающе протянула Фитта, сжав ладони Нейсиль.

– Да хотя-бы, потому что я не могу бросить свой дом и кошку! Не могу бросить свою лабораторию, не могу бросить то, что осталось мне от мамы… – отчаянно сказала полуфальмийка, отведя взгляд.

– Эй… – фальмийка взяла лицо Нейсиль в свои ладони, заставив поднять на неё глаза, – Мне очень жаль, что она умерла, но и моей мамы нет тоже. Пойми меня, я лишь хочу, чтобы в жизни у тебя была… жизнь. Я не хочу, чтобы ты всю свою жизнь просидела в этом лесу и умерла в одиноком доме. Я понимаю, что здесь ты выросла, здесь ты хорошо обустроилась, но нужно же что-то менять…?