Также имеется в нашем распоряжении документ о выдаче «Наследникам служилого татарина в д. Нижняя Елюзань. Подьячий Пензенской приказной избы Савва Ермолаев ездил в Пензенский уезд в татарскую д. Елюзань для отказа земли служилым татарам, по наследству, сыну и внуку Кайбулы Митгилишева. В отказных книгах Кондратия Булгака от 22 ноября 208 (1699) г. было написано: «Дано и отмежевано по указу великого государя, и по грамоте, и по даче, и по отказным книгам 196 (1688) году д. Елузань служилым мурзам и татарам двести четвертей человеку и в том числе служилому татарину Кайбуле Митгилишеву пашни 50 четвертей в поле, а в дву по тому ж, […]. А в урочищах та земля […] по реке Кададе и по речке Чербалану; и ныне бил челом великому государю Бикмамет Кайбулин сын Мингилишев да Баймаметка Уразмаметев сын Кайбулин. Они просили, в связи со смертью их отца и деда Байбулы Мингилишева, отказать им его земельное жалование в д. Елузани 50 четей в поле, а в дву по тому ж. Сторонними людьми были татары д. Средняя Елузань Умрячка Бибаев сын Аллагулов, Айдяр Дасмаков сын Козин, Исечка Аккузин из д. Аим Помра» (РГАДА, ф.1209, оп.2, д. 6502–99, лл. 643–650, 658–663).
«Об отказе земель служилым татарам в верховьях р. Елюзань Городищенского района. 7 сентября 1701 г. Подьячий Пензенской приказной избы Василий Протопопов по указу великого государя и по приказу стольника и воеводы Степана Ивановича Путятина ездил в Пензенский уезд на речку Елюзань и на р. Кададу по челобитной пензенских служилых татар Асана мурзы Муртазина сына князь Такшеитова с товарищами: «… прошлом 207-м (1699) году припустили они (…) на помесную свою землю в свою округу и в межи на речку Илюзани (на) вершины, по обе стороны, мурз и татар, Дасая мурзу Сафарова сына Агишева с товарыщи. И великий государь пожаловал бы их, велел за ними, Дасаем с товарыщи, в их межах и гранях их землю справить и отказать (…) по 25 четей в поле, а в дву по тому ж, каждому». (Приводится список татар-челобитчиков), (РГАДА, ф.1209, оп.2, д. 6502–99, л. 681–687)[39].
Татары. Паром на р. Сура
Село Нижняя Елюзань входило в состав Узинского стана Пензенского уезда. В 1745 г. в деревне числилось татар 303 ревизских душ и мордвы – 62 душ, приписанных к Адмиралтейству для корабельных работ. Часть крестьян принадлежала помещикам: вахмистру Ивану Тоузакову, вдове Прасковье Кудашевой, которой досталось поместье от брата Ф. Чаадаева. А также гвардии капралу Алексею Чептыгову, князю Якову Чегодаеву, всего 60 ревизских душ. Между 1717–1745 гг. часть мордвы переселилась в с. Бегуч (Верхний Шнаев) Петровского уезда[40].
XVIII в. отметился в истории России дальнейшим ростом крепостничества. При этом одним веком ранее, в XVII в. крестьяне разделялись на помещичьи, принадлежащие на правах собственности дворянам-помещикам, и вотчинные. Помещичьи крестьяне являлись наиболее многочисленной среди других категорией крестьянства – в 1859 г. их численность составляла 23 млн чел. обоего пола. Помещики получали свои земли за службу, в то время как вотчинные доставались по наследству. С уничтожением разницы между вотчинами и поместьями все эти крестьяне стали барщинными крепостными крестьянами. Участь таких крестьян была наиболее удручающей, но надо напомнить читателю, что среди крепостных крестьян татар практически не было[41].
В том же XVIII в. размер барщины в Пензенском крае увеличился до 5 дней в неделю, а произвол помещика над крестьянами по-прежнему ничем не ограничивался, а этот период стал для них наиболее тяжелым временем. Крепостное право существовало в самых ужасных формах и сопровождалось произволом помещиков. Они считались фактической вещью своего хозяина, а прав у них пракатически не было никаких. Тем не менее, в документе Саратовского наместничества 1783 г. о состоянии жителей губернии говорится, что «Селения по большой части лежат на выгодных местах, «избыточествующих тучными землями и потому в хлебопашестве и скотоводстве недостатка не имеет, и живут нарочито, в изрядном состоянии. В лесе также нужды не терпят: обитающие ближе к р. Волге покупают пригонный к городам лес не дорогою ценою, а живущие ближе к рр. Суре и Кададе довольствуются привозом с тех рек на всякия свои строения и поделки… Мелкаго лесу и кустарника, употреблямого на дрова, плетни и прочие подобныя исправления, по нагорной стороне в вершинах речек, по буеракам и по степям растет в нарочитом изобилии и редкия селении в таковом имеют недостаток»