Старушка достала раскалённый конец спицы и поднесла к своему носу с небольшой горбинкой.

Она потягивала носом запах обуглившейся жижи, которая еще дымилась и о чём-то думала причмокивая, после чего воодушевившись кинулась к полке со склянками.

– Так, так! – приговаривала она, хватая пузатый бутылёк. Отлив из него немного жидкости в пустой бутылёк который стоял на нижней полке. После этого она поставила бутылёк на место и стала искать следующий, им оказался вытянутый бутылёк с тёмно синей жидкостью. Накапав оттуда несколько капель, в тот же бутылёк, что и в прошлый раз. Старушка схватила квадратный бутылёк с резиновой пробкой и сделала тоже самое. В ход пошли и прямоугольный с стеклянной крышкой в котором была коричневая маслянистая жидкость, круглый приплюснутый бутылёк с широким горлышком, только в нём была не жидкость, а какой-то порошок, которого старушка высыпала всего несколько крупиц. И бутылёк треугольной формы с зелёной жидкостью, и бутылёк с тонким длинным горлышком и гранёный плоский бутылёк из зелёного стекла.

После этих действий старушка взболтала то, что получилось в когда-то пустом сосуде, что-то пошептала над ним и засунула в печь. Жидкость от нагрева стала изменятся. Из чёрно бордовой она стала тёмно-синей, после чего стала закипать и становиться всё светлее пока не стала небесно-голубой и в итоге прозрачной с небольшим голубым оттенком. После этого она достала и поставила бутылёк на печь остывать.

Сама же достала из-за печки железный тазик и поднесла к столу.

– А ну полезай! – крикнула старушка ворону. Ворон неуклюже поднялся и спрыгнул в таз.

Старушка поставила таз с вороном на табуретку. Взяла алюминиевый ковш и зачерпнула воды из стоящей в углу, рядом с шкафом с бутыльками, бочки.

В ковш она подлила кипяточка из самовара и каплю светло голубой жидкости из бутылька. Размешала всё это рукой и стала лить на ворона.

Как только на ворона стали попадать первые капли из ковша, чёрная жижа стала сворачиваться в матовые комки, которые сваливались с ворона в тазик. Эта вода проникала во все перья и во все поры. В итоге после омовения, ворон стоял чистый, но мокрый. Старуха поднесла ковш к ворону, ворон перебрался из тазика на край ковша балансируя расправленными, мокрыми крыльями. Старуха повернулась к печке, отодвинула заслонку и запихнула ворона в печь.

Соня и Тишь с удивлением замерли, наблюдая за происходящим.

– Да не бойтесь вы дурёхи! – увидев их напряжение сказала старушка. – Этот жар живым не страшен, он только на неживое действует.

Через несколько секунд старушка достала ворона, который поднял крылья вверх от которых шёл пар.

Ворон помахал крыльями и пар развеялся, а сам он сидел уже сухим.

– Кар! – благодарно каркнул ворон и перелетел на стол.

К этому моменту избушка уже остановилась.

Изба стояла на поляне возле реки, воды которой казались густыми и чёрными.

– Ой беда! Ой беда! – Всё причитала старушка, разделяя жидкость из одного бутылька на части залив в бутыльки поменьше.

– Ну, что видимо неспроста вы у меня тут оказались, – пристально посмотрела на недоумевающих детишек старуха и протянула им два бутылька. – Будете мне помогать!

Девочки взяли бутыльки, которые оказались неожиданно тяжелыми, будто вместо воды туда был налит свинец.

– Я пойду вверх по реке и погляжу, что там такое и откуда эта гадость берётся, а вы вниз идите, и по капле в реку капайте, чтобы очистить всё, – распределила обязанности старуха.

– Так, вот ещё, – старушка сорвала из пучка травы висевшего под потолком два оранжевых цветка. Один она прицепила в волосы Тишь, а другой вставила в петельку платья Сони.