«Верь в меня, – говорил он, – и тебе воздастся по вере». Верь в мои притчи, в моё творчество, то есть сочиняй и создавай сам.

А попы запретили сочинять и заниматься творчеством. Попы говорят: жди и молись, исполняй заповеди.

Что было Иисусу до банальных земных заповедей! «Не убий, не кради, не возжелай»… – это всего лишь социальный закон, известный любому первобытному племени. «Возлюби ближнего как самого себя» – защитная уловка секты Иисуса. Об этом говорили до него, а повторялось это для того, чтобы показать невинность, дружелюбность школы Иисуса. Не возлюбил же он сам фарисеев и книжников, торговцев у храма и первосвященников, да и от своих родственников отрешился. Под «ближним» он понимал тех, кто шёл за ним, своих учеников. Ну не ненавидеть же их!

Всё это такой ликбез, что мне и описывать невмоготу. По привычке – кому-то доказываю. Что белое – это белое, а не чёрное.

Не нужно умалять Иисуса, но и не стоит его фанатично возвеличивать и делать из него последнюю и единственную фигуру для подражания и для стремления. Не зафиксированных мировой историей попыток Сочинительства тысячи.

Ничего более, чем земное воцарение своего народа и локальное (а не мировое) «пришествие» к своему же народу, он поначалу и не желал. Это евангелисты художественно зафиксировали его путь и дали жизнь его образу. Это художественное Слово воскресило его из забвения.

А величие его в том, что он был одним из первых, кто соединил в своём сочинительстве попытку осмысления истории своего народа с его текстами, его поэзией и философией, кто попытался далее развить еврейскую мечту. И сочинительство дало ему понимание того, что существует некая программа, что есть грандиозный замысел, где ему уже давно отведена определённая роль.

Он был и Актёр и ученик-Сочинитель одновременно. И актёрская роль его угнетала. Вот отчего он так стремился к «Отцу» – Автору. Дабы слиться с ним и стать только им.

Я не стану углубляться в ещё один заговор – страдание о Иисусе – это заговор рода, история о происхождении Иисуса, о его отце и его семье, но она далека от задач моего изложения.

А чудеса были? Конечно, были. Такой неистраченный заряд развившегося Творческого Начала – и чтобы не проявился ещё как-нибудь?

Притчи способствовали его художественному развитию, они были редки, такой устный способ сочинительства не вмещал бушевавшую в нем энергию Творческого Начала. Да и народ был как бы «наэлектризован» от собственной Библии, от тягот, от бесконечного ожидания улучшения участи и воплощения «обещанной» мечты.

Творческое Начало имеет свойство проявляться через человека (когда его импульс не находит средств и способов для выражения в Слове, звуке, форме) совершенно неожиданно и фантастично. И тогда энергия материализуется стихийно. Но такие чудеса кругом и всюду могут и сейчас проделывать нереализовавшиеся в творчестве. Они и не знают, откуда в них это и почему.

Многие чудеса допридуманы повествователями – на то они и художники слова. А всё, что действительно было, сегодня может продемонстрировать любой экстрасенс, не ведающий, что творит.

Когда я вспоминаю Иисуса в себе, я вижу, как в нём, в моём и его «мы», поселилась энергия, желание прорваться из слепоты и убожества и достичь Нового мира и «воцариться» в нём. Для него это было опьяняющим, но и очень мучительным чувством, а для меня теперь, для моего и его «мы», бесконечно светлым и ясным.

Мухаммед. Замечательная история. « Все правоверные бедняки и богачи попадут в рай, и чего у них там только не будет!»

Если бы не он, быть бы нынешнему мусульманскому миру либо буддистским, либо христианским, либо и тем, и другим. Но Мухаммед усложнил историю человечества, сделал её запутаннее и разнообразнее.