Печать Красноярского острога
На новые пространства распространялась не только царская власть, но и церковное влияние. Еще в 1621 году туда был направлен первый архиепископ «Сибирский и Тобольский» Киприан, началось обращение «сибирских инородцев», как именовали местных жителей, в христианство. Принявших новую веру нередко награждали деньгами. Государство не жалело средств, чтобы закрепить за собой новые территории.
Красноярский острог до пожара 1733 года
Бродили по просторам Сибири и разбойнички, особенно досаждавшие торговым людям.
Между тем край этот все более осваивался. Создавались все новые укрепленные поселения, давшие начало будущим крупным городам, – Томск, Красный Яр (ныне г. Красноярск), Канский, Братский, Якутский остроги, Иркутское зимовье (будущий Иркутск), Омская крепость и т. д. Прокладывается через эти земли караванный путь для торговли России с Китаем.
Крепость в Сибири
Паровая машина Ползунова
В XVIII веке в Сибири строятся железо- и медеплавильные заводы, подобные Колыванскому медеплавильному заводу Демидова – первому в будущем Алтайском горном округе. Появляются писчебумажные и стеклоплавильные фабрики, оружейный завод (в г. Тобольске), развивается мукомольное и даже шляпное производство, внедряется пчеловодство. В 1766 году в Сибири проложена первая в России «чугунная» дорога (на Алтае), а механиком Ползуновым создана в Барнауле первая в стране паровая машина. Открываются все новые месторождения. В Алтайском горном округе по остаткам древних чудских шурфов был открыт Зыряновский серебряный рудник (в 1791 г.).
Сибирь становится важной составной частью большого государства.
Самоуправства
Направляемые в завоеванную Сибирь администраторы главным своим делом считали сбор с местных жителей ясака, то есть дани в пользу государя. Но при этом они не забывали и о себе.
Ялуторовский острог
Чуть ли не с первых лет освоения Сибири там расцвели лихоимство, самоуправство и прочие злоупотребления. Местные начальники, помня об удаленности верховной власти, чувствовали себя царьками на подвластных им территориях. Тем более что в первое время их обязанности не были точно прописаны, и они могли «делать всякие дела по своему высмотру и как Бог на душу положит». Эти властители устраивали себе и приближенным пышную разгульную жизнь и всячески обирали коренное население, как, например, первый сибирский губернатор (с 1710 г.) князь Матвей Петрович Гагарин и его окружение. Или иркутский наместник (с 1783 г.) генерал-поручик Иван Якоби, которого называли сатрапом. Бывало так, что область, посещенная воеводой и его людьми, имела после них вид страны, разоренной неприятелем, а «ясачные люди с судов металися в воду и тонули», то есть топились с горя. Восставали порой и русские переселенцы, притесняемые начальством.
И. Б. Пестель
Воеводы своим поведением подавали и другим служилым людям дурной пример. Большинство переселенцев и так не отличалось мягкостью нравов, а в условиях суровой природы, в постоянной борьбе с инородцами они еще более огрубели. Духовенство же, за немногими исключениями, заботилось больше о своих корыстных интересах, чем о служении. Часто оно вступало в конфликт с населением, коренным и русским, из-за земель. Сохранилась жалоба крестьян на то, что митрополит Корнилий отнял у них пахотные земли и рыбные ловли без государева на то дозволения.
Особенно пышным цветом расцвело самоуправство, граничащее с самодурством, при Сибирском генерал-губернаторе Иване Борисовиче Пестеле. Царствовал он 14 лет с 1806 года. Злой и себялюбивый, он добивался от граждан безропотного повиновения, пресекал всякую возможность жаловаться. Все письма из Сибири проверялись на таможнях, а челобитчики жестоко карались. Себе в помощники Пестель избрал иркутского губернатора Трескина, предоставив ему полную свободу действий.