Я так и буду жить мечтой что-либо изменить в своей жизни.

Но где найти знания для того, чтобы понять, для чего мне она дана Богом? А может, вообще об этом не стоит думать, потому что нам всё равно не осознать жизнь? Наш разум не настолько богат, чтобы найти правильные ответы на все вопросы.

Возможно, сама природа с рождения заложила в нас определённые знания, которые нам необходимы только для того, чтобы их развивать для познания себя.

Познание – это сложный и долгий путь, и нам для этого часто не хватает опыта, и мы смиряемся с условиями жизни.

Если бы я знал, что попаду в такое положение, разве бы стал подвергать свою жизнь опасности, которая подстерегает повсюду?

Окончательно проснувшись после сладкого сна, я снова увидел себя на грязном вокзальном полу, где меня окружали дымящиеся и брошенные кем-то окурки, наслаждавшимся запахом дешёвых варёных сосисок, который исходил от привокзального буфета.

На душе снова стало тоскливо и одиноко. Посмотрев на одного из пассажиров, отличавшихся от других печальной задумчивостью, я подумал о том, что и счастье каждому своё. И от этой мысли стало намного легче.

Ведь всё равно оно не зависит от нас. Если мы живём и думаем о нём, значит, это нужно Богу.

Только он вправе решать, как и сколько нам отведено жить на этой земле, значит, и счастье, о котором мы мечтаем, каждому дано своё в зависимости от того, что заслуживаем в этом мире. Если мы что-то ищем в своей жизни и не находим, значит, мы ищем Бога. А найдя Бога, познаём и счастье. Но для этого необходимо пройти определённый путь, который поможет приблизиться к истине, которую мы все ищем на земле.

И от этой мысли вновь захотелось мечтать и любить, куда-то идти, принимая жизнь такой, какая она есть.

С утра я вновь задумался, где найти деньги на продукты? В этот день один из новых знакомых предложил пойти поработать в овощехранилище. Там если не деньгами, то овощами могут расплатиться. Мы единогласно согласились.

Встретили нас недружелюбно. «Пошли вон отсюда, убогие, а то сейчас милицию вызову, ходят здесь всякие, а потом вещи пропадают», – с негодованием встретила нас толстая женщина. В этот день нам так и не повезло, и я в подавленном настроении подался на вокзал.

Удобно расположившись около вокзальной батареи, от которой шло тепло, я пытался заснуть, но голод был сильнее сна. И я невольно обратил внимание, как в привокзальном буфете молодая семья, дожидаясь своего поезда, ела только что сваренные сосиски, запивая горячим кофе.

Недалеко от них расположился не знакомый мне бомж, который всё время следил за их столом. На этот раз бомжу повезло, ребёнок не доел сосиску, а в стакане наполовину остался кофе. Бомж быстренько опустошил стакан, запихал всё со стола себе в карман, а я подумал: «Неплохо пристроился». Но взять со стола оставшуюся еду я так и не решился.

Многие пассажиры дремали в ожидании своего поезда. Размеренную жизнь вокзала нарушила небольшая группа подростков, которым было от 15 до 20 лет. Ворвавшись в зал, наглые и пьяные, они стали осматривать пассажиров, словно пытаясь увидеть знакомых. Громко что-то крича, направились в мою сторону, но, пройдя мимо, остановились напротив бомжа, который доедал бутерброд.

Один из подростков несколько раз ударил его по лицу, дико смеясь, и разбил бутылку пива об его голову. Бомж, как-то странно охнув, обмяк и повалился на скамейку, а подростки со смехом направились к выходу.

Мне стало страшно, я боялся, что они вновь вернутся назад и побьют меня. Некоторое время я просидел в ожидании худшего, но подростки так и не возвратились.