Ну, Ванька, ну шутник! Я схватила подушку и запустила ее в ту сторону, откуда раздался смех – не попаду, конечно, но свое мнение обозначу.

Ванька затих.

– Тебя кто смеяться учил, запугиватель?

– Мама с папой, – невежливо ответил… не мой брат.

Мне вдруг стало одновременно холодно и жарко. Я зашарила рукой по кровати в поисках спасительного одеяла, которое сама же только что отбросила в сторону. Одеяло как в воду кануло. Зато нашлась вторая подушка, и я тут же прижала ее к груди – хоть какая-то защита.

– Мама! В-вы кто?

– Я самое страшное в мире привидение.

Привидение звучало скорее расстроенно, чем страшно, и я повеселела. Что бы тут ни происходило, опасность мне, судя по всему, не грозит.

– Чем тебе смех-то не угодил? – Продолжил незваный гость.

– Звучит, как в дешевом фильме ужасов – у меня не настолько плохое воображение, чтобы слушать эту поделку во сне, – я наконец-то поняла, что все еще сплю – не может же это все происходить на самом деле.

Кажется, он подавился, впрочем, этот хрюкающий звук мог быть и смехом.

– Это еще хуже. Тебе определенно надо потренироваться.

Загадочный некто снова засмеялся. На этот раз, весело и звонко.

– Уже лучше, – оценила я. – Но ни капельки не страшно – ты не стараешься.

– Тогда я пойду еще потренируюсь.

– Хорошая идея, а я пока другой сон посмотрю, – я все-таки нашла одеяло и укрылась им почти с головой.

Второй день,

богатый на события

Открыв глаза, я не сразу поняла, где нахожусь. Я лежала на гигантской кровати с подушкой в обнимку, запутавшись ногами в пододеяльнике – поза не слишком удобная, но я не торопилась ее менять, пока все не рассмотрю. Невысокий беленый потолок с мощными балками я раньше определенно не видела, так же как и стены, обтянутые тканевыми обоями в цветочек. Средних размеров окно спряталось в глубокой нише, но все же пропускает в комнату достаточно света, чтобы разглядеть старомодную деревянную мебель и две двери. Впрочем, я недолго занималась созерцанием прекрасного, голодный желудок дал о себе знать и, как ни странно, успешно стимулировал мозговую деятельность.

Я вспомнила и эту комнату, которую вечером едва удостоила взглядом, и странный сон, в котором ко мне приходило привидение. Но яснее всего я осознала, что проспала ужин!

Я резво соскочила с кровати и побежала умываться. По пути едва не растянулась на полу, запнувшись за подушку. Неужели, я так беспокойно спала? От Ваньки, что ли, заразилась?

Подушка плюхнулась на разобранную постель, а я уже скрылась за дверью.

Ванная оказалась королевская. Просторная комната, отделанная кафелем разных оттенков кофейного цвета. Мне немедленно захотелось латте, но я продолжила осмотр. Несколько вычурная сантехника в стиле модерн приглашала не только воспользоваться ею по назначению, но и как следует рассмотреть и восхититься. Венчала композицию гигантская ванна на гнутых ножках, повернутая к крану не торцом, как в советских малогабаритных, а длинной стороной. Да я здесь жить готова!

Но это потом. Сейчас главное – поесть.

Я быстро умылась и толкнула дверь, ведущую в спальню брата.

Эта комната ничем не отличалась от моей, разве что подушки на полу не валялись. Ваня с Настей сладко спали, и, готова поспорить, они тоже уснули до ужина.

– Вставайте, сони, – я потянула за кончик одеяла.

Брат, проживший со мной двадцать два года из двадцати трех имеющихся на его счету, крепко ухватился за свой край, даже не думая просыпаться. Я дернула еще раз. Ванька не сдавался и спал изо всех сил.

Я пошла на крайние меры и рявкнула:

– Подъем, завтрак стынет!

Это подействовало. Настя подскочила и с недоумением посмотрела на меня, брат открыл один глаз.