Является вопрос: насколько достоверно сообщение «Синопсиса»? Вероятно, это так: сообщение это – второстепенное, мелкое, попутное. Ничего «Синопсис» на нем не строит и никаких выводов из него не делает. В этих условиях выдумывать это сообщение не имело смысла. Очевидно, эту подробность «Синопсис» почерпнул из какого-то не дошедшего до нас источника. Относится же сведение к той эпохе, по отношению к которой мы можем подозревать летописца в намеренном замалчивании фактов (см. ниже).

Является вопрос: когда же произошло переселение «руссов» на Киевщину и другие части лесостепного Приднепровья? Нам кажется, что и на это мы находим в летописи, хоть и глухой, но всё же ответ.

Летописец во вступлении к летописи, повествуя о судьбе дунайских славян, упоминает и о захвате их болгарами, затем уграми, а также о войне императора Ираклия (610–641) и о войне с персами (622). Таким образом, летописец знал кое-что о событиях начала VII века, но глубже во времени сведений о славянах у него не было.

О Кие и его поездке в Царьград у него имелись какие-то туманные воспоминания, он даже не знает, при котором византийском императоре это событие случилось.

Вот отрывок летописи: «…сь (сей) Кый княжаше в роде своемь и приходивъшю ему к цесарю, которого не свемы, нъ тъкмо о семь свемы, якоже сказають, яко велику чьсть приял есть от цесаря, при котором приходив цесари. Идуще же ему опять, приде к Дунаеви и възлюби место и съруби градок мал. И хотяше сести с родъмь своимь. И не даша ему ту близь живущии еже и доныне наричютъ дунайци “городище Кыевьць”».

Из этого можно заключить, что поездка совершилась до VII века, т. е. в эпоху, из которой до летописца дошло только отрывочное предание.

И в отношении этого события мы имеем менее определенное представление, чем это имеет место на основании исторических источников. Приведенная нами редакция летописи излагает событие в таком тоне, как если бы это была частная поездка Кия (Кыя) в Царьград и что его византийский император встретил с почетом.

На деле, очевидно, Кий совершил набег на Царьград и византийский император был вынужден оказать ему «почет», т. е. откупиться деньгами, как это случалось неоднократно с византийскими императорами в отношении «варваров».

Даже в приведенной редакции есть косвенное указание, что речь идет не о личной поездке, вроде поездки княгини Ольги, а о походе. Оказывается, на обратном пути Кию понравилось одно место на Дунае и он срубил «городок мал». Чтобы срубить городок, надо иметь достаточно людей и средств.

Наконец, он «хотяше сести с родъмь своимь», значит, дело шло не о переселении его семейства, а о переселении рода (иначе он не удержался бы силами своей семьи на новом месте). Совершенно очевидно, что он хотел твердой ногой стать на Дунае. Однако его намерение было угадано местными жителями и они (очевидно, силой) не дали ему осуществить своего намерения, хотя городище уже было создано.

Никоновская летопись, всегда излагающая события с большими и конкретными подробностями, пишет:

«Не ведяще же неции рекоша: Кий есть был перевозник; но есть тако: бе бо у Кии тогда был перевозник со оноа страны Днепра, сего ради нарицаху его перевозника. Аще бы был Кий перевозник, не бы ходил к Царюграду с силою ратью; но сей Кий княжаше в роде своем и ратоваше многи страны; таже с Констаньтиноградским царем миром и братьский живляше, и велию честь приймаше от него и от всех. Идущу же ему и з вой, на Болгары ходив, и прииде к Дунаю, и вьзлюби место и създа град, хотя тамо сести с роды своими, и не даша ему тамо живущеи, всегда рати сотворяюще; градище же то и доныне нарицается тамо живущиими Дунайци Киевець. Таже на Воложскиа и Камскиа Болгары ходив и победи и возвратився прииде в свой град Киев, и ту живот свой сконча; и брата его Щок и Хорив и сестра их Лыбедь ту скончашася».