«Для немедленной очистки лесов приказываю:
1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами; точно рассчитать, чтобы облако удушливых газов распространялось по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось.
2. Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов».
Днем раньше (11 июня) карательные органы большевиков получают приказ действовать сурово и беспощадно в отношении крестьян. Меры, которые полагались за сопротивление, говорят сами за себя (приказ читался во всех сельсоветах):
1. Крестьян, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте без суда.
2. Объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.
4. Семьи, в которых укрывался повстанец, арестовывать и высылать из губернии, имущество конфисковать, а старшего работника в семье расстреливать без суда.
5. Семьи, укрывавшие членов семьи или имущество повстанцев, также наказывать расстрелом старшего работника на месте без суда.
6. В случае бегства семьи повстанца имущество ее распределять между «верными Советской власти крестьянами», а оставленные дома сжигать и разбирать.
Осенью большевистские террористы «до предела усиливают» систему заложничества. Идут массовые расстрелы семей повстанцев. В приказе оперативного штаба тамбовской Чека от 1 сентября 1920 года говорилось:
«Провести с семьями восставших беспощадный красный террор, арестовать в таких семьях всех с 18-летнего возраста, не считаясь с полом. Если бандитские выступления будут продолжаться, расстреливать их. Села обложить чрезвычайными контрибуциями, за неисполнение которых будут конфисковываться все земли и имущество».
Семьи-заложники сгоняются в открытое поле и под охраной десятков пулеметов ждут своей участи. Умирали от голода и холода дети, женщины, старики, но ничто не могло вызвать сочувствие у антинародного режима.
В июне 1921 года карательная армия Тухачевского, уничтожая все живое, что встречалось у нее на пути, «добилась успеха», 2-я армия повстанцев под руководством самого Антонова перестала существовать, а чуть позднее была разгромлена и 1-я армия под командованием Токмакова.
При подавлении восстания каратели убили более 100 тыс. крестьян, значительную часть которых составляли дети, женщины и старики. Их имущество распределили между местными коммунистами и советскими активистами.
В 1921 году крупнейшее крестьянское восстание разгорелось в Сибири. Возглавлялось оно «Сибирским крестьянским союзом». Восстание охватило огромную территорию, включая Ишимский, Ялуторовский, Тобольский, Березовский, Сургутский, Тюменский и другие уезды. Восставшим крестьянам численностью около 100 тыс. человек удалось захватить ряд больших городов Западной Сибири, в том числе Кокчетав, Петропавловск, Тобольск, а также взять под свой контроль часть Великой Сибирской железной дороги.
Применив тяжелую артиллерию и ядовитые газы, большевики нанесли повстанцам тяжелое поражение. Для окончательного подавления восстания использовались массовые расстрелы семей повстанцев и всех сочувствовавших им.
С такими же карательными походами войска Красной армии прошли по малороссийским и белорусским губерниям, где в 1920–1921 годах прокатилась целая волна разрозненных крестьянских восстаний.
В Малороссии подавлением крестьянских восстаний руководили Г.И. Котовский и В. М. Примаков, «прославившиеся» невероятными жестокостями над мирным населением. На территории Белоруссии был создан специальный Реввоенсовет, наделенный чрезвычайными правами, в который вошли лица, известные среди большевиков как сторонники крайних мер: командующий 16-й армией И.П. Уборевич, нарком по военным и внутренним делам И.А. Адамович, председатель Чека Я.К. Ольский. Под руководством этих людей южные и западные губернии России были залиты крестьянской кровью. По нашим расчетам, только на этих территориях в 1921 году было убито более 200 тыс. крестьян.