Ко всему этому добавлялось глумление государства над традиционной культурой и раскол общества на две противостоящие части. Неудивительно, что итогом петровских реформ стали небывалый рост социального напряжения, вымирание и бегство населения (на окраины и за границу – в Османскую империю и в Речь Посполитую), обезлюживание страны и крах хозяйственной жизни. За четверть века петровских реформ население страны сократилось на 14–15 процентов (в начале XVIII века в России проживало около 16 миллионов человек). По некоторым же губерниям убыль населения оказалась и вовсе катастрофической: в Московской – 24 %, в Санкт-Петербургской – 40 %, Архангелогородской – 40 %, Смоленской – 46 %, Свыше двух миллионов человек погибли на войне и петровских стройках, умерли от непосильного труда и непомерных налогов, бежали в соседние страны от «своего» навязчивого государства, объявившего войну собственному народу, были истреблены царскими карателями или замучены в застенках Тайной канцелярии.

А какими цифрами можно измерить страдания людей, ликвидацию их свободы распоряжаться своими жизнями, их унижение от глумления над привычными им святынями и ценностями? Всё это объясняет распространённость в народной культуре образа Петра как живого воплощения Антихриста – погубителя Руси. В народных песнях и пословицах, лубочных рисунках и устных сказах Пётр неизменно предстаёт в чудовищном виде Антихриста.

К чести жителей России можно сказать, что многие из них не покорились и, как умели, сопротивлялись великому императору-тирану и его катастрофической и самоубийственной для страны политике тотального наступления на человека и общество. Правда, организованного сопротивления петровской политике в центре страны не было, поскольку все силы и центры потенциальной оппозиции были предусмотрительно уничтожены императором: стрельцы казнены, царевна Софья заточена в монастырь, духовенство подверглось жесточайшим притеснениям и, с отменой патриаршества, было обезглавлено. Всю страну пронизывала атмосфера террора, страха и доносительства, повсюду стояли верные царю полки, действовали его каратели и шпионили верные ему соглядатаи.

Потенциальный центр притяжения возможной оппозиции – сын Петра царевич Алексей, возмущённый злодействами царя и всей душой осуждавший его действия, хотя и не предпринимавший никаких явно враждебных действий, был замучен и умерщвлён в каземате Петропавловской крепости по приказу своего свирепого отца. Крестьяне и посадские массами разбегались (однако введённые «ревизии», паспортная система, круговая порука, доносительство, отлаженная казённая машина сыска беглых ограничивали эта возможности). Тем не менее, целые деревни, доведённые до отчаянья, спасаясь от рекрутчины и податей, бежали в леса, занимались разбоями, грабили и поджигали помещичьи усадьбы. Возобновились массовые самосожжения староверов. Люди как могли, сопротивлялись бесчеловечной политике великого реформатора, отстаивая своё право на свободу, человеческое достоинство и жизнь вне тотального имперского контроля. Если полтора века назад опустошительная и кровавая опричнина Ивана Грозного не встретила открытого сопротивления в обществе, то сходная политика его достойного продолжателя Петра Великого столкнулась с народом, ещё не забывшем опыта Смуты и «бунташного» века.

Забушевали восстания на окраинах. В 1705–1711 годах продолжалось восстание в Башкирии. В 1705 году восстала Астрахань, ещё хорошо помнившая разинские походы. Восстание начали стрельцы. Характерно, что поводом к выступлению астраханцев послужили слухи о том, что всех местных девушек скоро выдадут замуж за иноземцев. Слухи были фантастическими, но вполне соответствовали духу времени – ведь Пётр I не раз проделывая поистине фантастические «фокусы» со своим народом. От него можно было ждать всего. Восставшие убили воеводу, создали органы местного самоуправления, поддержали староверов. В 1706 году восстание было жестоко подавлено карателями.