Имя праотца забыто. Указание о степях и скоте чрезвычайно важно и интересно, в особенности, если принять во внимание дальнейшее содержание дощечек, где упоминание о скоте, траве, степях буквально не сходит с уст рассказчиков. Авторы ВК рисуют древних русов как типичных скотоводов. Если они и занимались земледелием, то это был подсобный промысел. Такой образ жизни называется отгонным скотоводством.

До сих пор ни один исторический источник не сообщал о существовании племен славян-скотоводов. Здесь С. Лесной частично прав, источников может быть и нет, но историк 19 века И. Забелин четко делил Русь-Сарматию на земледельческую – западную и скотоводческую – восточную, исходя из мест обитания племен. Все, по С. Лесному, считали их либо земледельцами, либо охотниками и рыболовами. Если принять во внимание, что место действия всех главных событий в ВК приурочено к причерноморским степям, то теоретически скотоводство наших предков вполне оправдано: это зона преимущественного скотоводства, хотя по долинам малых и больших рек земледелие может играть первенствующую роль. Скотоводческий образ жизни русов делает понятным и большой территориальный охват ВК: от Карпат до Волги, затем постоянные указания о передвижениях, смене места жительства – для скотоводов это явление совершенно нормальное, даже неотъемлемое. Поэтому упоминание то Сурожа (Крым), то рек Калки Большой и Малой, то Дуная и Дона, то Волги и Придунавья – реалистические подробности этих странствий.

С этим становится понятным и преимущественное упоминание гуннов («енгушти») и готов («годь»), которые были постоянными соперниками в обладании причерноморскими степями. В одном месте прямо сказано, что с готами пришлось бороться 600 лет. Эта замечательная подробность открывает нам целый особый раздел истории Руси: период кочевой, или, вернее, полукочевой, господствовавший, по-видимому, в первых столетиях нашей эры. Этот этап экономического развития Руси, по мнению С. Лесного, остался совершенно неучтенным официальной историей. Эта особенность ВК говорит опять-таки в пользу ее аутентичности: она не повторяет уже известного, а открывает то, что всем нам неизвестно, она вполне оригинальна и ничему не подражает.

2. Таким же скотоводом изображен и второй легендарный герой – Богумир, жена которого звалась Славуня, дочери – Древа, Скрева и Полева, а сыновья – Сева и Рус (младший). Легенда рассказывает, что Богумир не имел мужей для своих дочерей. По совету жены он отправился на поиски женихов. К вечеру он стал в поле у дуба и разложил костер. Затем он увидел трех всадников, устремившихся к нему. Богумир рассказал им о своей нужде. Те отвечали, что они в поисках жен. Богумир вернулся в свои степи, ведя трех мужей своим дочерям. Затем сказано, что отсюда произошли три славных рода – древляне, кривичи и поляне. От сыновей же Богумира произошли северяне и русы.

В этой легенде для С. Лесного интересны два момента. Во-первых, явно еще чувствуется влияние матриархата: племена носят имена прародительниц. А, во-вторых, в другом месте ВК происхождение названий племен объясняется иначе – именно так, как в несторовской летописи, т.е. жители лесов называются древлянами, степей – полянами. Это показывает, что уже в глубокой древности русы задумывались над происхождением имен и выставляли различные гипотезы. «Причем две разные гипотезы существовали в одном и том же произведении. Легенда о Богумире привлекает еще и тем, что в конце ее имеются интересные подробности о месте и времени – обстоятельство также весьма оригинальное в отношении легенды. Обычно всякая легенда уклоняется от точности, а просто говорит: во время оно. Здесь же сказано дословно так: „создались те роды (от дочерей и сыновей Богумира) у семи рек, где обитали заморье в Зеленом крае и куда водили скот до исхода к Карпатской горе… было это за 1300 лет до Германареха“ (дощ. 9а). Где был этот Зеленый край и о каком заморье идет речь – неизвестно. Но край упоминается еще раз. И есть надежда, что местоположение его будет установлено точно».