Ф. М. Санти (1683–1758), уроженец Пьемонта, получил образование в Париже. С Петром I он познакомился в Амстердаме в 1717 году. Затем служил при испанском дворе, а в 1720 году приехал в Россию, где более двух лет жил «на собственном иждивении», ожидая должности. Товарищем герольдмейстера его назначили по рекомендации графа Я. В. Брюса, весьма интересовавшегося геральдикой. В 1725 году, при Екатерине I, Санти стал обер-церемониймейстером, но в мае 1727 года был арестован по сфабрикованному политическому делу графа П. А. Толстого и А. М. Девиера. Пятнадцать лет Санти провел в Сибири, в весьма тяжелых условиях, откуда его возвратила Елизавета Петровна, в 1742 году вернувшая ему прежний чин; позднее Санти стал действительным тайным советником. К геральдическим занятиям он больше не возвращался.
За короткое время Санти сумел разработать новый вариант герба для государственной печати, утвержденной в 1726 году, приступил к созданию городских гербов, которых в общей сложности «сочинил» около ста. Целый ряд этих гербов просуществовал до 1917 года, в том числе гербы Санкт-Петербурга, Архангельска, Тулы, Серпухова, Великих Лук, Старицы и др. Санти занимался составлением и дворянских гербов, среди которых были, например, гербы Демидовых, Строгановых, П. П. Шафирова и др. Можно сказать, что именно Санти заложил основные принципы создания гербов в России, перенеся западноевропейские традиции на отечественную почву. И хотя его активная работа прервалась, дело геральдики не погибло, хотя в XVIII веке оно больше зависело от задач текущего момента, нежели носило систематический и планомерный характер.
На рубеже 1720–1730-х годов значительный вклад в российскую геральдику внес профессор Петербургской академии наук Иоганн-Симон Бекенштейн (1684–1742), доктор права в Кёнигсбергском университете. В 1725 году по рекомендации историка Т.-З. Байера, автора сочинения «О варягах», Бекенштейн был зачислен профессором «публичной юриспруденции» при Академии наук. Правда, слушали его исключительно немногочисленные дети живших в России иностранцев, а из «российской нации в обучении никого не бывало». Видимо, этот прискорбный факт привел Бекенштейна к неутешительной мысли, что в России от него «малая происходить может польза». Тем не менее в течение десяти лет он честно и достойно выполнял возложенные на него обязанности, затем вернулся в Кёнигсберг, а в 1738 году был избран иностранным почетным членом Академии.
Бекенштейн не был специалистом по геральдике, но отличался «значительными познаниями в исторических науках, в греческом и латинском языках и во всем, относимом к гуманитарным наукам». Сам он оценивал свои способности скромно:
Я в сем деле великим искусством хвалиться не могу, понеже я никогда особливого старания к герольдике не имел <…> и никогда профессором геральдики не бывал, и сюда не за тем призван <…> Однако ж я, сколько мне возможно, в том стараться буду; но при том прошу, ежели мне в чем погрешить случится, чтоб оное благосклонно извинено было.
Тем не менее он «сочинял» гербы для знамен морских и слободских полков, а в конце 1734 года создал проект рисунка для печати Академии наук (с изображением Минервы), который был утвержден в начале 1735 года. Он стал автором труда, созданного для обучения геральдике Петра II и, по оценке академика Г.-Ф. Миллера (1705–1783), представлявшего собой «полную и в то же время компактную систему, особенно полезную для разъяснения специальных терминов из латинского, немецкого и французского языков». Этот труд был опубликован в 1731 году в Петербурге на немецком языке под названием Kurtze Einleitung zur Wappen-Kunst und zur Art des Blasonirens («Краткое введение в геральдику и искусство составления гербов»).