Детали плана Сперанского давно утратили свое значение, но исключительную важность имеет то обстоятельство, что в основу выборного начала он положил не сословный принцип, хотя внешне и не покушался на дворянские привилегии, но принцип имущественного ценза (владение недвижимой собственностью или движимым имуществом). Этот, по сути своей буржуазный, принцип противоречил основам сословного строя Российской империи, которая сохраняла сословное деление до 1917 г., и стремление к его реализации действительно давало основание видеть в Сперанском противника дворянства.

Александр I ловко использовал антидворянскую репутацию Сперанского и поручал ему дела, в необходимости которых был убежден, но которые могли вызвать недовольство дворянства. Император помнил обстоятельства своего восшествия на престол и ни при каких обстоятельствах не желал ссориться с первенствующим сословием. С именем Сперанского связывали непопулярный указ о придворных чинах, которые объявлялись лишь почетными отличиями и не давали служебных преимуществ. На Сперанского была возложена ответственность за реформирование финансовой системы, которая была расшатана бременем военных расходов и присоединением России к континентальной блокаде. Сперанский предложил план, согласно которому в финансовой сфере последовательно проводился принцип разделения властей. По его инициативе в 1811 г. был создан Государственный контроль, который воплощал власть судебно-ревизионную.

Другие структурные изменения были отложены, а практические действия Сперанского в финансовой области свелись к резкому повышению прямых и косвенных налогов и некоторому сокращению государственных расходов. Были увеличены подушный оклад с крепостных крестьян и оброчная подать, собираемая с казенных крестьян, оклад с мещан, гильдейские сборы с купцов, возросли питейные сборы и цена на соль, которая тогда была универсальным средством консервации продуктов. Меры Сперанского позволили вдвое увеличить государственный доход, но вызвали повсеместное всеобщее недовольство. Реформатор действовал крайне прямолинейно, он мыслил не как экономист, но как фискал. Сильнейшее раздражение дворянства вызвало введение налога на ревизские души, который должны были платить помещики. Для России налог на дворян-земле-владельцев был делом необычным, и это переполнило меру дворянского терпения.

Николай Михайлович Карамзин. Выразителем общественного недовольства стал историк Н. М. Карамзин, который представил царю глубоко продуманную записку «О древней и новой России в ее политическом и гражданском отношении». Воспитанный на просветительской литературе, Карамзин ощущал себя «по чувствам» республиканцем и притом верноподданным царя русского. Он находил в этом противоречие, но только мнимое, ибо полагал возможным соединять убеждение в правильности политической доктрины Монтескье с преклонением перед исторически сложившейся системой власти в России. Он считал невозможным «ограничить самовластие в России, не ослабив спасительной царской власти».

С особой силой историк обрушился на предложения Сперанского и некоторых других политических писателей о наделении Сената политическими правами. В разделении властей Карамзин усматривал величайшую опасность: «Две власти государственные в одной державе суть два грозных льва в одной клетке, готовые терзать друг друга, а право без власти есть ничто. Самодержавие основало и воскресило Россию: с переменою Государственного Устава ее она гибла и должна погибнуть, составленная из частей столь многих и разных, из коих всякая имеет свои особенные гражданские пользы. Что, кроме единовластия неограниченного, может в сей махине производить единство действия?»