Лишь у немногих авторов начала века – В. В. Попугаева, В. Ф. Малиновского, В. Н. Каразина – намечался выход за пределы олигархической конституционности, такое представительное правление, которое состояло бы из выборных от разных сословий, в том числе и от «нижних отделений народа». В целом конституционные идеи находили слабый отклик в обществе. Самодержавная инициатива опережала общественные надежды, толки о конституции прекратились сами собой.

Они возобновились после окончания войны, когда Александр I даровал конституционное устройство Польше и был главным инициатором выработки конституционной хартии, которую подписал французский король Людовик XVIII. Большая часть дворянского общества склонялась к мысли, что введение конституции в России, за которым неизбежно должна была последовать отмена крепостного права, опасно. Сдержанно была встречена варшавская речь Александра I. Русский офицер, который находился тогда в Варшаве, записал в дневнике: «Весьма любопытно было слышать подобные слова из уст самодержца, но надобно будет видеть, приведутся ли предположения сии в действие».

Сомнение оказалось основательным, и очень немногие разделяли надежды лицейского преподавателя А. П. Куницына, статья которого «О конституции» воспевала государя-победителя, что дает «свободную конституцию народу, им побежденному». Куницын верил, что «времена варварства миновали, настали веки образования» и что следствием этого станет российская конституция. Аракчеевские времена были неблагоприятны для тех, кого в обществе называли либералистами, и не удивительно, что вскоре Куницын оказался в числе гонимых петербургских профессоров.

Общественный патриотизм. После Аустерлица наблюдался подъем патриотического чувства, пробуждение интереса к национальной истории и культуре. Тильзитский мир, заключенный с узурпатором, подорвал в обществе репутацию Александра I. В печать и на сцену проникали оппозиционные настроения, которые не были ясно сформулированы и представляли собой смесь антифранцузских настроений с критикой царя. В 1808 г. стал издаваться журнал «Русский вестник», редактор которого С. Н. Глинка идеализировал патриархальную старину. Он воспевал деяния предков, их добрые нравы, которые противопоставлял испорченным иноземным. Он высмеивал галломанию, подражание европейским модам, обращал внимание на удобства старой русской одежды. Позднее Николай I с удовольствием вспоминал, как он учился русской грамоте, читая «Русский вестник». Взгляды Глинки были консервативными, но его пламенный патриотизм привлекал читателей и сыграл заметную роль в общественном подъеме 1812 г.

Великая победа над Наполеоном способствовала укреплению чувства национальной гордости. Причастность к европейским делам – русские в Париже! – осознавалась как единство исторических судеб русского и других европейских народов. Одновременно истоки победы усматривали в прошлом России, люди разных убеждений воспевали новгородскую вольность, народные веча, подвиги Минина и Пожарского. Патриотизм объединял всех, что оборотной своей стороной имело нерасчлененность общественных направлений, их размытость.

Глубокие внутренние противоречия были характерны и для отдельных деятелей. К примеру, адмирал Н. С. Мордвинов, известный независимостью суждений, в своих экономических сочинениях отстаивал права частной собственности и гражданские свободы, понимаемые в английском духе. Вместе с тем право собственности он трактовал как гарантию сохранения крепостных отношений.

Общественные организации. Примечательной чертой общественной жизни александровского времени было исключительное обилие разного рода кружков, литературных и дружеских обществ. В Петербурге, Москве, в некоторых губернских городах возникали салоны, где обсуждались политические новости и комментировались правительственные действия. Такого рода общественные организации, числом до двух сотен, создавались без разрешения властей, которые долгое время сквозь пальцы смотрели на их деятельность. В подавляющем большинстве случаев цели этих организаций не содержали ничего предосудительного, но само их существование свидетельствовало о пробуждении в России навыков общественной самодеятельности.