В этом моменте, однако, существует много противоречивых версий. Согласно одной из них, опасаясь любимого киевлянами Бориса и желая сделаться единодержавным правителем всей Руси, Святополк умертвил трех братьев – Бориса, Глеба и Святослава. Но во многих других источниках упоминается о том, что князь Борис, например, всегда признавал старшинство Святополка и не мыслил о том, чтобы сделаться в обход его великим князем. Про князя Глеба упоминаний меньше, но суть их та же. А уж Святослав вообще, по-видимому, как сказали бы сейчас «попал под раздачу». Судя по всему, его убили «на всякий случай».

Так что до сих пор неясно, кто именно «подсадил» на киевский стол Святополка, которого киевляне, мягко говоря, недолюбливали, по чьему приказу были умерщвлены его братья, и что спасло Ярослава от той же участи: Святополк не скрывал своего намерения расправиться и с этим сводным братом. Правда, не с помощью наемных убийц, а силами своей дружины. Но к этому следует добавить, что женат Святополк был на дочери польского короля Болеслава Храброго, правда недолго – всего три года, и имя принцессы, умерший в возрасте восемнадцати лет, в летописях и хрониках даже не указывается.

Ярослав не стал дожидаться, подобно Борису и Глебу, когда его отправят следом за братьями. Он срочно помирился с новгородцами, которые имели все основания быть недовольными своим князем: женатый на шведской принцессе Ингигерде (в святом крещении – Ирине) он отдавал явное предпочтение наемной варяжской дружине.

Варяги же, никогда не отличавшиеся особой гуманностью нравов, да еще чувствовавшие себя под надежной защитой, возбуждали против себя население жестокостью и насилиями; дело доходило до кровавого возмездия со стороны новгородцев, а Ярослав в таких случаях обыкновенно принимал сторону наемников и однажды казнил многих граждан, заманив их к себе хитростью.

Тем не менее, новгородцы довольно легко согласились помириться с Ярославом, поскольку отказать ему в помощи в войне против Святополка означало бы вынудить своего князя к бегству. Следовательно, опять возобновилась бы зависимость от Киева, нужно было бы принимать нового посадника – а какого, неизвестно. Кроме того, Ярослав мог вернуться из-за моря с варягами и отомстить Новгороду, что, принимая во внимание характер князя, было очень реальной перспективой. В общем, почти по поговорке: «лучшее враг хорошего», какой бы там князь ни был, а к нему уже успели привыкнуть, равно как и к независимости от Киева.

Так что, собрав тысяч сорок новгородцев и несколько тысяч варяжских наемников, которых он нанял раньше для войны с отцом, Ярослав двинулся против Святополка. Тот, помимо поддержки тестя – польского короля – заручился еще помощью печенегов, что в глазах русских, прежде всего, киевлян, было откровенным предательством.

В 1016 году Ярослав разбил войско Святополка близ города Любеча и поздней осенью занял Киев. Он щедро наградил новгородскую дружину, оделив каждого воина десятью гривнами. В летописях сказано:

«… И отпусти их всех домой, – и дав им правду, и устав списав, тако рекши им: по се грамоте ходите, якоже списах вам, такоже держите…»

Увы, на этом братоубийственная война не закончилась. Два года спустя собравшийся с силами Святополк осадил Киев. С помощью войск польского короля ему удалось разбить войска Ярослава и захватить Киев, но тут Болеслав Храбрый совершил ошибку: вместо того, чтобы передать киевский стол Святополку, сам сделал попытку утвердиться в нём. Но киевляне, возмущённые неистовствами его дружины, начали убивать поляков, и Болеслав должен был поспешно оставить Киев, лишив Святополка военной помощи.