Сравнительно большая обособленность жизни на Западѣ выработала въ тамошнемъ человѣкѣ индивидуальность и самобытность, личное Я; на Русской равнинѣ, гдѣ всѣ скоро зажили одной общей жизнью, выработались, наоборотъ, общинность, «міръ», поглощеніе личнаго Я массою.

Древніе греки и римляне, а позже испанцы, французы, итальянцы, юго-западные славяне (сербы и хорваты), византійцы, арабы, османскіе турки – всѣ жили у береговъ Средиземнаго моря; послѣднее лежало среди ихъ земель, стало общимъ поприщемъ ихъ индивидуальной жизни и притягивало къ себѣ даже народы, жившіе въ сторонѣ отъ него: таковы англичане, западные славяне (чехи, поляки) и въ особенности германцы. Общенію Зап. Европы значительно содѣйствовала развитая береговая линія. Особенно богатъ ею Греческій архипелагъ съ Элладой и западнымъ берегомъ Малой Азіи; см. также: Далматинское побережье Адріатическаго моря; итальянскіе острова и побережье Тирренскаго моря; глубокія устья рѣкъ въ Германіи, Франціи и Англіи; фіорды Норвегіи, на цѣлые десятки вёрстъ врѣзавшіеся въ глубь материка; острова Датскаго архипелага. Въ Африкѣ береговая линія развита менѣе всего: отношеніе ея къ поверхностному протяженію = 1:106, въ Европѣ (вообще) = 1:37, въ частности въ Греціи = 1:3. Кромѣ того въ Зап. Европѣ обиліе хорошихъ морскихъ гаваней; острова тамъ точно станціи и верстовые столбы для путешественника; нѣтъ сильныхъ вѣтровъ: ни муссоновъ, ни пассатовъ. Всё это значительно облегчало взаимное общеніе между народами, жившими по берегамъ Средиземнаго моря.

Россія, наоборотъ, страна континентальная; ея береговая линія опредѣляется какъ 1:101, т. е. она такая же бѣдная, какъ и африканская; лишь въ самомъ началѣ своей исторіи русскій народъ прикоснулся на короткое время къ морю (первые князья; походы на Византію), потомъ его отбросили назадъ, такъ что понадобились цѣлые вѣка напряжённыхъ усилій, чтобъ добраться до морскихъ береговъ и установить тамъ свои границы. Сѣверный океанъ долго оставался безъ пользы для насъ; да и расположенъ онъ совсѣмъ въ сторонѣ отъ культурнаго міра; къ тому же Бѣлое море замерзаетъ на 7–8 мѣсяцевъ въ году; море Каспійское вело въ Азію, въ страны съ другой, не-христіанской культурой; одно только Чёрное море съ Азовскимъ да море Балтійское служили хорошей дорогою въ Европу; но русскій народъ пробился къ этимъ морямъ лишь 8–9 вѣковъ спустя послѣ того, какъ началъ жить исторически: лишь при Петрѣ Великомъ («окно въ Европу») и при Екатеринѣ II.

На Западѣ болѣе мягкій климатъ; дары природы тамъ разнообразнѣе, и легче использовать ихъ. Восточноевропейскую равнину природа, наоборотъ, надѣлила гораздо скупѣе. При суровомъ климатѣ и короткомъ лѣтѣ, трудъ земледѣльца, даже въ плодородныхъ районахъ, вознаграждался хуже. Въ Россіи земля покрыта 5–7 мѣсяцевъ въ году снѣгомъ и ничего не даётъ за это время; а на Западѣ въ одно лѣто можно сдѣлать два-три сбора сѣна или овощей. У насъ въ теченіе 5½ мѣсяцевъ необходимо успѣть закончить всѣ полевыя работы, что требуетъ большого напряженія силъ, а на Западѣ весь такой трудъ распредѣлёнъ на 8 мѣсяцевъ и совершается не торопясь. Такимъ образомъ, въ Россіи много силъ, физическихъ и духовныхъ, ушло на заботу о матеріальномъ существованіи.

По сравненію съ Зап. Европой, природа здѣсь мачеха. «Западный человѣкъ никогда не былъ угнетёнъ непрестанною работою круглый годъ лишь для того, чтобы быть только сытымъ, одѣться, обуться, спастись отъ непогоды, устроиться въ жилищѣ такъ, чтобы не замёрзнуть отъ стужи, чтобъ не потонуть въ грязи, чтобы заживо не быть погребённымъ въ сугробахъ снѣга. Западный человѣкъ не зналъ и половины тѣхъ заботъ и трудовъ, какіе порабощаютъ и почти отупляютъ человѣка въ борьбѣ съ порядками природы, болѣе скупой и суровой» (Забѣлинъ).