ПЭП. Когда начинается моя мыльная опера?

МОЛКИН. Сегодня суббота, Пэп. Мультфильмы.

ПЭП. Мыши побеждают кошек. Да как можно такое смотреть? Когда я был в твоем возрасте, мы делали то, что имело смысл, а не смотрели чушь, предназначенную кретинам.

МОЛКИН. И что вы делали?

ПЭП Много чего. По большей части трахались в амбаре.

СИМ. Пойду просрусь.

ЭББИ. Спасибо, что поделился с нами своими планами.

СИМ. А вы, парни, чтоб уже работали к моему возвращению. Я плачу вам не за то, чтобы вы сидели на заднице и пили кофе.

(СИМ уходит. Короткая пауза).

АЛЕН. Вы нам вовсе не платите.

ЭББИ. Почему вы не скажете ему это в лицо?

ПЭП. Чего ты вообще возникаешь? Спишь в теплой постели, ешь три раза в день. Тут мило и уютно. Живем в одной комнате, как крысы. Вот подожди, станет действительно холодно, и ты поймешь, как это хорошо, иметь нору, в которую можно забраться. У некоторых этого нет.

МЛДКИН. Время мультфильмов.

(Уходит в спальню, включает старый телевизор. Звуки мультфильмов, приглушенные. Отсвет телевизионного экрана в темной комнате. МОЛКИН с силой ударяет ладонью по телевизору, садится чуть ли не вплотную к экрану, смотрит).

ЭББИ. А кто будет мыть посуду? Служанка?

МОЛКИН. Помою после.

ПЭП. Ты сгноишь мозги и угробишь глаза. Что там? Хекл и Джекл?

МОЛКИН. Даффи Дак.

(ПЭП поднимается и уходит в спальню, садится рядом с МОЛКИН, смотрит на экран. ЭББИ начинает убирать со стола).

АЛЕН. Эй, Эбби, давай убежим вдвоем?

ЭББИ (ставит миски в раковину). И оставить все это?

АЛЕН. Мы отлично проведем время.

ЭББИ. Такая старуха тебе не нужна. Тебе по душе молоденькие.

АЛЕН. Тридцать два – это не старость.

ЭББИ. Старость, если ты живешь в одном доме с шестнадцатилетней.

АЛЕН. Готов спорить, ты приберегаешь себя для Джонни, так?

ЭББИ. Именно. Ты разгадал наш секрет.

АЛЕН. Вы двое постоянно обмениваетесь такими печальными, тоскливыми, полными душевной боли взглядами, которые говорят о многом. По моему разумению, вы очень даже скоро окажитесь в постели.

ЭББИ. Если Сим услышит, как ты такое говоришь, утром ты проснешься с охотничьим ножом в шее.

АЛЕН. Только не я. Старина Джон, вот кто в опасности. Он любит таких ранимых. Я предпочитаю глупых.

ДЖОН. Может, замолчишь?

АЛЕН. Конечно, замолчу, почему нет? Эй, Эбби, а может, организуем небольшой бизнес? В кузове пикапа, по десять долларов, только для таких, как Джонни, все тонко чувствующих. Что скажешь?

(ЭББИ уходит).

ДЖОН. Оставь ее в покое.

АЛЕН. Не дергайся ты. Я просто дразню ее. У нее нет чувства юмора, вот и все. Тебе эта женщина нравится, так?

ДЖОН. Пошли работать.

АЛЕН. Больше девушки?

ДЖОН. Одна слишком молодая, другая – замужняя.

АЛЕН. Да кого это останавливало?

ДЖОН. Если будешь и дальше подъезжать к ней, у него появится предлог, которого он давно ищет, чтобы выгнать нас, не заплатив. Ты бы поостерегся Сима. Он себе на уме, а со всем этим оружием и ножами, которых в доме хватает, я бы с ним не связывался.

АЛЕН. Джонни, ночью я поимею эту девушку.

ДЖОН. Даже не думай.

АЛЕН. Пока он будет спать, я это сделаю у него под носом. Черт, на днях я едва не поимел ее в амбаре. Она подманивает меня к себе, но он следит за ней, как цербер. Мне пришлось остановить ее, когда старина Сим принял звать ее из-за дома. Блузку я ей уже расстегнул и трусы наполовину спустил, а ее рука лежала на моем дружке. Если бы Сим не был так чертовски глуп, он бы уже поймал нас раз пять-шесть. Она очень этого хочет, Джон. Только боится, что он свернет ей шею. Нет в этом ничего плохого, если она действительно этого хочет, и говорит об этом, и буквально набрасывается на меня, когда получает такой шанс. Я не собираюсь насиловать ее или что-то такое. Да за кого ты меня принимаешь?