Римские солдаты неохотно соглашались отправиться в другой мир – так они воспринимали страну, куда их вели. Чтобы сломить их сопротивление приказам своего командира (консульского ранга), вольноотпущенник Нарцисс осмелился явиться в их лагерь и взойти на трибунал Плавтия, чтобы обратиться к ним с речью. Но они и слушать его не хотели, крича «Сатурналии!», упрекая его в рабском прошлом. Однако негодование подействовало на них сильнее, чем долг, и они заявили своему генералу, что готовы следовать за ним.

Плавтий совершил переправу, но Дион (или, по крайней мере, его сократитель) настолько неточен, что не сообщает нам, из какого галльского порта отплыл этот генерал и в каком месте острова высадился. Можно предположить, что он последовал маршрутом Цезаря, отплыл из порта Итий [9] и его окрестностей и высадился в области Кент. Он разделил свою армию на три части, чтобы избежать трудностей, связанных с большим числом, и держать островитян в неведении относительно места, где им следует ожидать нападения. Но для бриттов эта предосторожность оказалась излишней. Они не были настороже, и Плавтий не встретил никакого сопротивления при высадке.

Испуганные варвары сначала отступили в свои леса и болота, куда римлянам пришлось идти, чтобы сразиться с ними. В конце концов они нашли их и разбили Каратака и Тогодумна, сыновей Кунобелина, о котором уже упоминалось при Калигуле. Бритты не пали духом. Они надеялись, что экспедиция Плавтия постигнет участь похода Цезаря и что, оказав ему упорное сопротивление, они сведут на нет его усилия и заставят его покинуть их остров. Они не учитывали, что обстоятельства сильно изменились и что римляне, став мирными хозяевами Галлии, могли позволить себе время для их покорения. Произошло несколько мелких стычек, в которых островитяне, потерпев поражение, были вынуждены отступать, и Плавтий, неизменно побеждая, дошел до устья Темзы.

Его остановила неудача, а также необходимость дожидаться Клавдия, который намеревался лично возглавить армию, если начало предприятия обещало успех. Он никогда не видел войны. Он жаждал настоящего триумфа, считая триумфальные украшения, дарованные ему сенатом за победы его легатов, слишком обыденной честью, недостойной императорского величия.

Узнав об успехах Плавтия, он выехал из Рима, оставив своему коллеге по консулату Вителлию управление делами империи. Он отплыл из Остии, прибыл в Массилию, пересек всю Галлию и снова сел на корабль в Гесориаке [10], совершил переправу и присоединился к армии на берегах Темзы.

Дион утверждает, что Клавдий перешел эту реку и приписывает ему победу в битве над варварами и взятие Камулодуна [11], резиденции Кунобелина. Согласно же Светонию, во время пребывания в Британии Клавдий занимался только принятием покорности побежденных народов: он не дал ни одного сражения, не пролил ни капли вражеской крови. Здесь я скорее поверил бы Светонию. Вполне возможно, что Дион приписал Клавдию подвиги его легата Плавтия. Достоверно то, что император пробыл на острове недолго – всего шестнадцать дней, после чего отправился обратно в Рим.

Тем не менее, он так гордился этой экспедицией, что несколько раз приказывал легионам провозглашать себя императором (победоносным полководцем), хотя, за исключением одного случая при Калигуле, всегда было принято принимать этот титул лишь однажды за все успехи одной войны. Он отправил своих зятьев, Магна и Силана, в Рим с известием о своих завоеваниях, и сенат осыпал его всевозможными почестями: триумф, прозвище «Британский» для него и его сына, две триумфальные арки – одну в городе, другую в том месте Галлии, откуда он отплыл в Британию, – ежегодный праздник в память о его подвигах. По этому случаю Мессалине также были дарованы все почетные привилегии, которыми пользовалась Ливия, мать Тиберия.