Псковские пригороды вовсе не были младшими братьями или детьми Пскова и устраивались не столько с целью мирной колонизации края, сколько из видов обороны Псковской земли от нападения немирных соседей. Это лучше всего свидетельствуется самым построением пригородов: пригороды во Пскове обыкновенно строились или самим Псковом, по военным соображениям, преимущественно взамен старого какого-либо пригорода, уничтоженного неприятелем или самими жителями того края, где строился пригород, по их просьбе и на их счет, только с разрешения псковского веча, а также с целью обороны от врагов, как опорный пункт, куда бы жители могли укрываться при неприятельском нашествии. Так, в 1476 году, по свидетельству летописи: «Приехали слобожане из Кокшинской волости, и стали бить челом князю Ярославу и посадникам псковским и всему Пскову, (т. е. вечу), чтобы их пожаловали, освободили им на городци у речки у Лоде город ставити: и Псков на вече освободил и грамоту дал, что им сими часы запасы всякие запасая, на том месте класть, где быть городу, а дана грамота Марта в 10 день, в неделю». И в том же году на лето послали псковичи двух посадников и бояр своих изо всех концов окладати города городча у речки у Лоде в Кошкинской волости. Таким образом, псковские пригороды собственно были, как первоначально и сам Псков, только крепостями, защищавшими русскую цивилизацию от напора иноземцев, враждебно относившихся к занятию края русскими. Даже незаметно, чтобы псковские пригороды процветали торговлей или другими какими промыслами, как это мы встречаем в иных новгородских пригородах. Хотя нет сомнения, что Псковская земля относительно промышленной и торговой предприимчивости не уступала Новгородской; но торговля и все промыслы в Псковской земле производились самими жителями волостей и губ без посредства пригородов. Таковому порядку, между прочим, много способствовало самое расположение селений в Псковской земле, преимущественно по рекам, которые самой природой все соединялись с рекой Великой, а Великая шла прямо в Псков и туда же тянула всю Псковскую землю с ее произведениями, и, таким образом, торговля всей Псковской земли сосредоточивалась в самом Пскове и почти не нуждалась в местных центрах, а с тем вместе, естественно, пригороды почти не имели никакого торгового значения.

Губы во Пскове значили то же, что присуды в Новгороде, к ним тянули судом и управою приписанные к ним волости и селения. Губами заведывали губские старосты, которые избирались местным населением из своей же среды. О начале губ в Псковской земле мы не имеем никаких определенных данных; но едва ли не должно признать, что губы первоначально образовались из древних округов по уголовным делам, известных по Русской Правде под именем вервей или вервин; следовательно, губы первоначально были учреждением бытовым, относящимся только до разбора дел по убийствам и разбоям; впоследствии же во Пскове администрация воспользовалась сим бытовым учреждением и образовала из него местный суд по всем делам и гражданским, и уголовным, и даже по делам местной управы. Во Пскове образование и развитие губ с таким значением тем более было необходимо, что пригороды с характером военных крепостей не совсем удовлетворяли потребностям местного суда и управления. К тому же псковское вече не любило давать пригородам полную власть над окружающей их страной, а напротив, старалось, чтобы власть везде была не единичная. Притом же громадная, сравнительно, доля псковских владений – весь край на восток от реки Великой до границ Новгородской земли – почти не имела пригородов, а между тем тамошние волости были хорошо населены и, конечно, нуждались в местном суде и управе; и для этих волостей губы были единственными судебными и административными центрами. Здесь губы в административном отношении заменяли собою недостаток городов и сообщали всему краю сплошной сельский характер, не замечаемый в других краях тогдашней Русской земли.