Отношения смерда к землевладельцу определялись законом следующим образом: 1. Смерд за пользование хозяйской землей платит хозяину доход по взаимному между ними условию в случае же перехода с земли, по воле ли хозяина или по воле смерда, весь доход, полученный с земли, делится пополам – половину хозяину и половину смерду. «А который изорник, сказано в псковской судной грамоте, отречется у государя села, или государь его отречет; и государю веять у него вее половину своего изорника, а изорник половину». 2. Старый изорник, т. е. не вновь поступивший, обязан давать землевдадельцу подводы: «а старому изорнику, сказано в закониц возы вести на государя». 3. При переходе смерда с одной земли на другую, по своей ли воле или по воле хозяина земли, хозяин имеет право требовать со смерда поименно всего того, что он ему дал на обзаведение; в законе сказано: «А государю на изорники, или на огородники, или на кочетники волею и в закличь своей покруты и сочить серебра и всякой верши по имени, или пшеницы ярой, или озимой, и по отроку государеву или сам отречется». А ежели смерд начнет запираться от хозяйской покруты, а скажет, я у тебя на селе живал, но тебе ни чем не должен; то хозяин должен представить к судье пять или четыре человека сторонних людей, которые должны сказать по чистой совести, на каких условиях сидел на селе смерд, и потом должен или сам поклясться, или предоставить это смерду. Ежели же хозяин не поставит на суд узаконенных сторонних людей или они не подтвердят его показания, то тем самым теряет всякое право на иск своей покруты. 4. Хозяин земли ни в каком случае не имеет права искать на своем смерде ни торговых денег, ни поруки, ни отданного смерду под сохранение, ни отданного в долг, ни наследства безымянно; напротив того, смерд имел право представить на хозяина счетную книгу или доску, и по этой доске давался ему суд с хозяином в деньгах, или работах, или в чем другом, значащемся по доске на хозяине. А ежели смерд что из хозяйского имущества будет называть своим и требовать возвращения; то хозяин обязывался представить на суд сторонних людей, окольных соседей, которые показали бы что-то хозяйское, чего ищет смерд; и тогда смерд терял свой иск, а в противном случае хозяин отдавал смерду требуемую вещь. 5. Ежели бы смерд сбежал от хозяина земли, то хозяин не иначе может взять оставленное смердом имущество за свою покруту, как взявши у князя и посадника приставов, и пригласивши губских старост и сторонних людей, и пред ними продать имущество бежавшего смерда, и взять то, что следует за покруту. Равным образом когда смерд умрет у хозяина в селе и не оставит при себе родственников, то хозяин также должен продать имущество умершего пред приставами и сторонними людьми и взять себе что следует за покруту. А ежели бы явились после умершего смерда братья или другие родственники и потребовали бы себе оставшееся имущество или даже взяли бы его, то они же обязывались платить хозяину земли покруту; но родственники обязывались к этому только тогда, когда у хозяина земли имелась запись на умершем; в противном же случае дело решалось судом по псковской пошлине. Сии определения псковского закона прямо и ясно свидетельствуют, что смерды, как люди свободные, пользовались всеми правами, как личными, так и имущественными, что зависимость смерда от хозяина земли была добровольная и временная и ограничивалась только отношениями смерда к хозяину по земле и покруте или ссуде на хозяйственное обзаведение; но тем не менее эта временная и добровольная зависимость лишала смерда прав политических: смерд, пока он был смердом, не мог быть членом псковского общества и не имел права участвовать своим голосом на вече. Демократическое устройство Пскова допускало на вече только людей вполне свободных и не иначе как членов общин; а посему псковский закон признавал за смердом гражданскую личность и даже обязывал смердов наравне с черными людьми платить подати и отправлять общественные повинности, но политических прав им не давал, и именно за таковой порядок всегда стояли черные люди, т. е. главная масса демократов.