в развитии знания и важность ее осознания как условия реализации исторического подхода в психологии, что, в свою очередь, позволяет выделять и продолжать разработку перспективных линий в структуре психологического знания, а не начинать каждый раз развитие с нулевой точки зрения, «с земли». Он возражает против дизъюнктивного взгляда на исторический процесс, его механического членения – произвольного выделения в нем изолированных периодов и вех. Развитие психологической мысли, согласно взглядам ученого,– это непрерывный процесс, и любой момент в его истории опирается на предшествующие этапы и стадии. Соответственно, задачу истории психологии он видит в том, чтобы «показать историю развития положительных психологических знаний», выступает против ее рассмотрения «в виде галереи взаимоисключающих теорий, как это имеет место в большинстве книг по истории психологии». Преемственность познания – условие создания единой теории психологии, поэтому «каждое конкретное исследование должно быть включено в систему науки» (Теплов, 1985, с. 312). Так, например, важнейшее, рубежное событие в истории развития психологии,– ее выделение в самостоятельную науку – он считал неправомерным связывать «с каким‐либо определенным событием и приурочивать к какой‐либо определенной дате. Выделение психологии как самостоятельной науки – это не момент, а процесс, и процесс очень длительный и сложный» (Теплов, 1960, с. 7). Таким образом, подчеркивая длительность и целостность психологического познания, преемственность разных его стадий, Б.М. Теплов разделяет историю психологии на два этапа – накопление «положительных психологических знаний» и развитие собственно научной психологии, связанное с концептуальным и организационным оформлением психологической науки, ее институционализацией как самостоятельной дисциплины во второй половине XIX в. Соответственно, научное психологическое знание рассматривается как знание, системно организованное в рамках самостоятельной науки и базирующееся на всей предшествующей истории развития психологического познания.

Аналогичный подход обосновывается В.В. Петуховым и В.В. Столиным, дифференцирующими научную психологию и вне‐ или до‐научные формы психологического знания. Они пишут: «Психологическое знание включено во многие сферы человеческой практики – педагогику, медицину, художественное творчество. И все же эти области справедливо считаются вне‐ или до‐научными». Подчеркивая роль философии в становлении психологии и отмечая, что в ходе ее развития было создано немало «оригинальных психологических концепций, описаний психической жизни – восприятия, мышления, эмоциональных состояний», они в то же время указывают, что «философское представление человека является обобщенным и особенности конкретного, индивидуального человека не становятся в философии предметом специального изучения» (Петухов, Столин, 2001, с. 36). Создание научного психологического знания связывается с формированием психологии как научной дисциплины, обладающей собственным понятийным аппаратом и методическими процедурами.

Более широкое толкование понятия «научная психология» дается С.Л. Рубинштейном, который не ограничивается ее соотнесением с периодом дисциплинарного оформления психологической науки. «Психология,– пишет он,– и очень старая, и совсем еще молодая наука, она имеет за собой 1000‐летнее прошлое, и, тем не менее, она вся еще в будущем. Ее существование как самостоятельной научной дисциплины исчисляется лишь десятилетиями, но ее основная проблематика занимает философскую мысль с тех пор, пока существует философия. Годам экспериментального исследования предшествовали столетия философских размышлений, с одной стороны, и тысячелетия практического познания людей – с другой» (Рубинштейн, 1940, с. 37).