Мир с каждым днем падает в пропасть, а ты все не слабеешь.
Двадцать первый век, ты испытание, и многие его не проходят, и я в их числе.
Мы поголовно застряли в болоте, мои глаза все кругом видят во мгле.
Здесь, во время, где веры в Бога все меньше, а дьявол чувствует себя как дома,
Во время, где реже услышишь фразу «любимый, я дождусь тебя» от девушки с перрона,
Во время, где матери бросают на погибель своих новорожденных детей,
Во время, где успешные дети оставляют голодать своих отцов и матерей,
Где запретные грехи и злые деянья приносят людям радость,
Не по душе мне то время, где доброту принимают за слабость,
С каждым днем все ближе к смерти, время, ну куда ты торопишься,
Дай насладиться этим моментом с любимой, назад же уже не воротишься.
Где некоторые девушки выбирают мужей по количеству заработанных нулей,
Мы живем во время, где животные человечнее людей,
Меняем историю и с покойников срываем медали,
Переворачивая ту страшную войну, наблюдаем, как наших дедов оклеветали,
Стою и напротив смотрю в уставшие глаза человека,
Смотря на него, хочу сказать это – пропащий двадцать первого века.
В его улыбке я вижу искусное умение врать,
Друг мой, зачем обманываешь людей, не позорь свою мать.
Ведь эти глаза карие выдали, что на лице твоем счастливом маска,
Ведь выдали они, что в душе у тебя тоска.
Боли и горечи размером с Тихий океан, и твой тонущий корабль поплыл не туда.
Вижу, что ты прошел больше тысячи километров в никуда.
Время, что ты с ним делаешь, ведь это юный пацан,
Он должен быть полон энтузиазма, а не боли кровавых ран.
Живет он прошлым, мечтая о будущем, настоящее ему не нужно,
Былые радости и веселье – это все стало ему чуждо.
Время, ну помоги же, ну помоги ты этому жалкому глупцу.
Но лишь через мгновение понимаю, что я в зеркало смотрю.
Вернувшись, он был менее разговорчив, и через минут двадцать спал крепким сном. Я же, напротив, никак не мог этого сделать, благо меня спас Александр Дюма, вернее его произведение «Граф Монте-Кристо». Из-за экзаменов я никак не мог нормально прочесть второй том, да и первый прочел за длительный срок, потому что вечная суета отнимает много времени. Но ближайшие часы я посвящу себя этому прекрасному, не побоюсь этого слова – великому произведению, которое забрало все мое воображения себе. Этот захватывающий сюжет, фразы, которые можно разобрать по цитатам.
Глава четвертая
Первые трудности
Не зря говорят, что время, проведенное за хорошей книгой, пролетает незаметно. Вот и мой первый полет стал подходить к концу. Хорошо, что я успел дочитать книгу и приземлиться на испанскую землю с чувством восторга, но не только из-за Испании. Уж очень мне понравилась эта книга, и если бы я мог стереть из памяти эту книгу, то непременно так бы и поступил, чтобы вновь прочесть ее и снова прочувствовать все те эмоции, которые испытал благодаря графу и остальным персонажам. Ну вот время посадки пришло. Я бы также и радовался всему происходящему, как и прежде, если бы не та неприятная ситуация, которая возникла. Все шло своим обычным чередом. Мы пристегнули ремни, стюардессы проверили, чтобы шкафчики для ручных кладей были закрыты, все столики были сложены, ремни пристегнуты. Позже они пошли к своим местам и приготовились к посадке. На мое удивление, самолет стал снижаться, но не так, как я ожидал. Вместо того, чтобы плавно снижаться прямо, он стал снижаться зигзагом. Может, это такая стандартная маршрутная дорога, или у самолета мало отведенного ему свободного пространства, или у пилотов что-то пошло не так, но такого хода событий я не ожидал. И все бы нипочем, да только от такого спуска или вообще от моего первого спуска у меня сильно разболелись барабанные перепонки, особенно правая. Может быть, это от перепада давления, но в тот момент все мое хорошее настроение покинуло меня. Слышать на тот момент я стал хуже, будто находился в вакууме. Я смотрел в окно, чтобы хоть как-то отвлечься от этих наихудших ощущений. Совсем немного оставалось до земли, и пилоты выпустили шасси. И вот уже, к счастью для меня, начала происходить стыковка с землей. Первый раз шасси ударились об землю, и мы на мгновение снова поднялись в воздух, ну как я уже сказал, это было мгновение. Мы хорошо приземлились, и большинство, наверное, уже в виде некой традиции аплодировали пилоту за хороший полет и удачное приземление. Постепенно мои уши перестали болеть и позже, отойдя от этого, я насладился мыслью о первом полете и приездом на европейскую землю.