– Слышь, ты страху-то не нагоняй, – сержант бросил грозный взгляд на рядового, но после все равно опасливо огляделся по сторонам.

– Я тут, перед отправлением, возле телеги с конфискатом…

– Так! Погоди ка. Ты чего это там вообще шастал?

– Да ничего. Так, нечаянно…

– Воровал поди? – сержант снова покосился на рядового. Тот яростно мотал головой.

– Честно вам говорю, просто мимо проходил.

– Точно?

– Точно!

– А не брешешь?

– Никак нет. Как есть говорю. Просто мимо проходил.

– Ладно, – протянул сержант. Он прекрасно знал, что рядовой врал и, что все понемногу тянули из той телеги себе всякую мелочевку, но нагоняй дать стоило. Чисто из профилактических целей. – Ну так и чего?

– Чего? – опешил рядовой. – Ах да. Шел я, значится, СЛУЧАЙНО, – он специально выделил это слово, – возле телеги с конфискатом, и, НЕЧАЯННО, – опять выделил он на всякий случай, – подслушал разговор парочки рыцарей-братьев. Трепались ни о чем, но одно меня насторожило. Слух зацепился, как говорят.

– Кто говорит?

– Да иди ты…

Сержант сипло расхохотался.

– Давай ближе к телу. А то так и до смерти не управишься.

– Короче в их разговоре я расслышал имя, которого лучше и не слышать вовек.

– Это что ж за имя такое? Свое что ли?

Сержант снова расхохотался, на этот раз пуще прежнего.

– А вот и не свое, – раздраженно ответил рядовой и выпалил на одном дыхании: – Палач Мерцающего Пика.

– Это что еще за зверь?

Подобно молве о штурме Лагоракского замка, среди вояк священного похода ходил еще один слух. Слух о Палаче из Мерцающего Пика. И, судя по всему, сержант об этом ничего не слышал, что было довольно странно, ведь история пользовалась огромной популярностью. Что может быть лучше старой доброй страшилки? Только напугать ею зеленого новобранца, конечно же.

– Вы не знаете Палача? – рядовой был изрядно удивлен вопросом сержанта.

– Не-а. Как по мне – дурацкое имечко. А кто это?

– Вы что? Опасно ее не знать. Все, кому на пути попадалась эта роковая красотка умирали долгой и мучительной смертью. Поговаривают, что она – сама смерть, гуляющая по белу свету и собирающая свой кровавый урожай.

– Что за ерунда? – сержант недовольно фыркнул. – Откуда вообще узнали, что этот Палач – девица, и уж тем более красавица? Она ж всех убивает. Да и при чем здесь Мерцающий Пик? Кто видел тот Пик? Одни сказки пустословные… Говно, а не история.

– Вот вы зря так. Люди за просто так молву пускать не станут. Может, конечно, приврут кое где. Может, вовсе она и не красавица, но уж что девица, так это точнее некуда. А то, что она совсем всех убивает, так это я так, для красного словца вставил.

– Лучше б палец себе в зад вставил. И то больше проку было бы. Никакого Мерцающего Пика нет, и девиц-красавиц оттуда тоже. Наслушаешься чего ни попадя, только голову свою пустую забиваешь.

– Ну, раз так, – почему-то неверие сержанта задело рядового за живое, – тогда, что, по-вашему, стало с южным лагерем?

– Да что там могло статься? Понапивалися от скуки, и хропака дали, а часового оставить забыли. Вот их местные и приняли. Зуб даю, хоть с пяток мужиков, но партизанить подались.

– Как знаете, сержант, как знаете. Но я бы на вашем месте по ночам на дежурствах не партизан высматривал.

– Ты не на моем месте, сопляк. Так что заткнись и двигай ногами, – сержант снова ударил латной рукавицей по шлему рядовому.

Грит крался немного позади отряда, скрываясь за деревьями, стараясь не попасться на глаза воякам и прислушиваясь к звукам леса. Он ступал так тихо, как только позволяли его ловкие ноги и сапоги из тонкой кожи. Задача была опасной и ответственной, ведь если Палач действительно выжила, и если она действительно скрывается в этих лесах, то ему предстояло совершить почти невозможное – наблюдать за ней в действии, выжить, и, что самое сложное, вернуться в деревню, чтобы доложить об этом.