Двинская судная грамота 1397 г. была написана жителям Двинской земли, признавшими себя в том же году подданными московского князя. Грамота имеет большое значение. Во-первых, она вводит наказание смертную казнь за квалифицированное, в данном случае троекратное, воровство. Во-вторых, она дополняет процессуальные нормы Русской Правды. В-третьих, вводит новые статьи в уголовное законодательство. В-четвертых, Двинская грамота свидетельствует о различии новгородских и московских законов, т. к. своими положениями отменяет ранее действовавшее законодательство Двинской земли. Кроме того, грамота свидетельствует о вытеснении из оборота старой денежной единицы – белки и упоминает новую единицу – рубль.

Источники XV в. свидетельствуют об ограничении не только прав на вотчинную собственность княжат и бояр, но и в отношении их наместнического правления. Юрисдикция великокняжеской власти определяется теперь в одностороннем порядке посредством уставных грамот.

Самой характерной грамотой, важнейшим источником административного права здесь является Белозерская грамота 1488 г. (На Белозерскую грамоту, в частности, ссылается ст. 38 Судебника Ивана III, где говорится, что наместники и волостители должны собирать судебные пошлины согласно грамотам. Многие положения Белозерской грамоты вошли в последующий вскоре Судебник 1497 г.). Грамота устанавливает правила дознания, судопроизводства, размеры судебных пошлин. Важно, что грамота ограничивает размеры корма и период его сбора (дважды в год). В сборе корма участвовали сотники, а не наместники, что ограничивало произвол последних. Положения грамоты конкретизируют судопроизводство. Со стороны общины в суде должны были присутствовать сотники и выборные «добрые люди», а судья был обязан с ними совещаться. В случае злоупотребления судьи, наместника или волостителя местные жители имели право жаловаться на решение суда, а наместник или волоститель не имели права откладывать дело на неопределенное время с целью уклониться от ответственности за свои административные решения. Белозерская грамота утверждает княжеское право суда над местной администрацией в случае нарушения ею положений законодательства.

В XV в. проходило формирование дворянства. В основном, дворяне известны под названием «слуги под дворским» и «дети боярские». Служилые люди, в случае оставления службы князю, однозначно теряли земельные пожалования (поместья). В этом – принципиальное отличие вассалитета дворян по отношению к князю. Впервые это положение прозвучало в завещании Ивана Калиты, а затем повторялось в источниках XV–XVI вв.

Крупным феодалом в Северо-Восточной Руси являлась церковь. Монастырское землевладение на Северо-Востоке росло, в основном, за счет пожалований в виде завещаний, а экономическое могущество – в связи с церковным иммунитетом, характерным для этого и предыдущих периодов феодализма. Акты монастырского землевладения за счет уставов и пожалований являются важнейшими источниками права, многие положения которых вошли, в последующем в государственное законодательство.

Интересным источником права является Уставная грамота князя Михаила Андреевича (примерно 1450 г.). Михаил Андреевич был последним удельным Белозерским князем. (После смерти князя его владения в 1486 г. перешли к Ивану III, давшему Белозерскую уставную грамоту в 1488 г.). Грамота Белозерского князя говорит о структуре власти княжества (наместник, бояре, дети боярские, околичники, посельские) и о крестьянах княжества (серебряники, половники и т. д.). Важным в источнике является упоминание о «Юрьевских крестьянах» – заключивших с феодалом ряду (договор) о работе в вотчине с Юрьева дня (26 ноября) по Юрьев день, т. е. весь сельскохозяйственный сезон. Князь подтверждает право Кирилова монастыря не отпускать («отказывать») таких крестьян до выплаты ими долга («отказа»). Нарушителям положений грамоты определена мера наказания – казнь (здесь имеется в виду «торговая казнь», то есть телесное наказание).