На тот момент она была несуразным, угловатым подростком с двумя маленькими худенькими косичками, длинным носом и не очень ровными зубами. Она страшно стеснялась себя и ненавидела за внешнюю непривлекательность, поэтому ей хотелось родиться мальчишкой. Ей казалось, что с ее болезнью мальчишкой жить легче и проще…

А время тогда было замечательное: люди верили в идеи социализма, честь и совесть были важны и обязательны, дети воспитывались на идеях равенства и братства. И это были не просто слова! Подростки собирали макулатуру, лечили деревья, бездомных кошек и собак, гордились своей страной и готовы были сражаться за свою Родину. И никому из ребят не приходило в голову прикинуться больным, если ты здоров, чтобы не служить в армии. В воздухе летал дух патриотизма, и это касалось всех!

Самое удивительное началось, когда она перешла в старшие классы и, незаметно для себя, стала превращаться из гадкого утенка в прелестного лебеденка. В старших классах ее постигла первая юношеская любовь, воспоминания о которой пройдут спустя годы, уже после окончания школы. Естественно, это был ее одноклассник, симпатичный и воспитанный мальчик.

Первые чувства всегда бывают самыми чистыми и непорочными, и ее первая любовь была такой, когда взгляд на него ввергал ее душу в смятение, когда мысли были заняты только им, когда сердце билось, как ей казалось, только для него, когда не было большего счастья, чем видеть, слышать, стоять рядом и пусть не получать ничего взамен, что бы ей хотелось, но быть самой счастливой девочкой на земле. Она звонила ему по телефону, якобы спросить про уроки, а на самом деле – просто услышать его голос. Их разговоры ни о чем давали ей ложную надежду, что он, возможно, полюбит и поймет ее чувства, но этого не произошло. Так часто бывает в подобном возрасте.

Столь сильные и невинные чувства можно испытывать только в юности, когда влюбляешься впервые, когда душа чиста и наивна, когда сердце открыто и светло и нет жизненного опыта.

В последнем классе она переведется из своей школы в пре стижную московскую с творческим уклоном. Это благодаря стараниям мамы. Ситуация складывалась угрожающе: учительница по математике имела зуб на Машу и хотела оставить ее на второй год, ставя одну двойку за другой. Чуть лучше обстояли дела по физике, спасали русский язык, литература, история и другие гуманитарные предметы.

Трудно понять, почему у Маши так складывалась ситуация в школе, она не была худшей из учеников, ее нельзя было назвать хулиганкой или глупой, но то, что она любила, у нее получалось легко и просто, а то, что она не любила, не получалось вообще. Она производила впечатление спокойной и где-то даже забитой девочки, но на самом деле была с характером, строптивым и решительным.

Маша не перестала общаться с одноклассниками, несмотря на то, что не училась с ними, она также, как и раньше, проводила свободное время в их веселой компании, устраивала вечеринки дома, под радостным покровительством бабушки, которая продолжала ее пестовать.

Она была очень влюбчива, приписывая зачастую мальчикам, а потом и мужчинам, те качества, которых у них не было и в помине! Понимание мужской природы и умение распознавать ее придет спустя многие-многие годы, а сейчас она стояла в начале своего жизненного пути, не зная мужской подлости и низости.

В московской школе у Маши сложились отношения не только с детьми, но и с учителями. Правда, учеба носила условный характер, так как школьники были увлечены творчеством, и с утра до позднего вечера кто-то пел, а кто-то танцевал. Оставалась маленькая группа детей, так называемых блатных, которые тоже делились на две подгруппы: те, кто совсем не учился, так сказать, по статусу, и те, кто учился лишь бы как. Школа действительно была интересной, с какой-то особенной атмосферой! Учителя были глубоко образованные и интеллигентные люди, относящиеся к ученикам с пониманием и снисхождением, поэтому, наверное, Маше удалось окончить школу хорошисткой.