Если этот самый образ хоть чуть-чуть схож с реальностью, это может сработать. Но если что-то ломается, что-то больше не работает, нам становится мучительно больно. Это была моя первая любовь, настоящая, с иллюзиями счастливого будущего. Конечно, мне было больно. Было ли ему так же погано? Не знаю.

Только сейчас, спустя два года, я готова признать, ĸаĸ это было больно. Сначала просто невыносимо, все напоминающее мне о нем вызывало адскую боль где-то внутри. Но радует, что злость и влюбленность имеют свойство проходить, впрочем, ĸаĸ и многие другие чувства.

Он зачем-то еще долго следил за моей жизнью, прямо-таки поселился в моих историях в Инстаграм.2 «Что тебе тут нужно, мальчик? Считал, моя жизнь станет паршивой без тебя?»

Но что-то пошло не так. Со стороны моя жизнь казалась достаточно успешной. Со стороны вообще много что может показаться. Я готова даже предположить, что время от времени это было правдой. Когда я не думала о нем. Иногда были хорошие недели и даже месяцы. А иногда меня распластывало без возможности собраться и начать действовать. Вот такая отвратительная реальность. Для меня он был схож с болезнью. Этакой проказой, которая то появляется, то исчезает.

Если коротко, любви не осталось, только злость и ненависть. На тот момент моих долгов накопилось на 25 миллионов. Поэтому я просто начала продавать его шмотки. Да, это было зло. А восстанавливать все документы было по-доброму?

У меня еще осталась пара магазинчиков, которые худо-бедно генерировали хоть какие-то деньги. Через неделю в них пришли все: пожарные, санэпидстанция, налоговая. Еще месяц я провела в этих органах. А потом мое терпение кончилось, и я уехала из России. Теперь вы знаете, как началась эта история эмиграции.

Полгода я провела на Балканах. Я понимала, что рано или поздно мне надо будет вернуться и закрыть оставшиеся магазины. И отдать бывшему остатки вещей, которые, как ни странно, и вправду остались. Я тянула до последнего. Но декабрь все-таки наступил. Я приехала, сделала все по плану. Было не так больно, как я думала.

Каждый из нас сталкивался с точкой невозврата, когда жизнь больше не будет прежней: внезапное увольнение с работы, расставание с любимым, смерть близкого человека. В такие моменты чувствуешь опустошение и одиночество.

В глазах людей, переживших утрату, всегда видишь нескончаемую горесть и боль. Это как блик на радужке, блик, ведущий в никуда.

Это было обычное хмурое питерское утро. Потом внезапно позвонил отец, и жизнь поменялась.

Родители мне обычно не звонят, а пишут. Обычно это дурной знак.

– Привет.

– Привет, тут такое дело… – робко начал отец. – В общем, мама с утра пошла в душ и потеряла сознание. Упала и ударилась головой. Голову ей зашили, сейчас ей вроде получше.

И жизнь остановилась. Или, скорее, я остановилась в этой жизни. Люди продолжали двигаться в ускоренном режиме, а я так и стояла, смотря на заснеженную улицу.

Прошло несколько часов, мама пришла в сознание, мы поговорили, и она сказала, что все хорошо. А потом был Новый год. Мама говорила, что у нее все хорошо, только часто болит голова, но вроде становится лучше.

Но даже если сейчас вам кажется, что все ужасно, однажды вы проснетесь и сможете снова улыбаться. Так что же делает нас счастливыми? Сакральный вопрос.

Я расправлялась с остатками бизнеса и закрывала магазины, будучи в каком-то режиме автопилота.

Читала тут книгу – люблю женские романы, ничего не могу с собой поделать в этом вопросе. Главная героиня открывает кафе и описывает все этапы создания своего бизнеса, горести и печали. И я вспомнила, как сама открывала свои магазины, как нарабатывала этот, теперь никому не нужный, опыт, как мы с командой научились открывать магазины за три дня и три ночи. Сколько всего было, в основном хорошего. Сейчас прошло уже полтора года с того момента, как я отдала ключи последнему арендодателю. У меня все неплохо, я справилась.