тепло. Когда я остановилась от этого занятия, Иван отпустил паренька и тот неподвижно рухнул на землю.

– Молодец. – похвально прошептал Иван и обнял меня. Теперь, после всего происходящего меня охватил ужас.

– Ты. – я резко отпихнула его от себя и, на мое удивление, мне это удалось, – что ты со мной сделал?!

Ничего не укладывалось в моей голове, я просто ничего не могла понять. —Успокойся дорогая, я все расскажу…

– Ты это только обещаешь! Мне не нужны твои объяснения! Я хочу вернуться домой! Хочу, чтобы все было по-прежнему! – на моих глазах появились слезы.

– Боюсь это невозможно, – хмуро произнес он, и, предугадывая мой дальнейший вопрос, сказал, – и никогда не будет возможно… прости.

5

Безысходность, нахлынувшая на меня в тот момент, едва не свела меня с ума. Никогда не вернусь? Что все это значит? И кто я теперь? Кто я такая, что не могу вернуться? Монстр?

– Я ненавижу тебя за то, что ты сделал со мной! – мои слова отдались эхом. Я не смогла справиться с нахлынувшими эмоциями и пустилась прочь вниз по склону. На этот раз Иван не стал меня останавливать.

Не знаю, сколько я бежала, но остановилась я только около небольшого перелеска у реки. Этой местности я не знала, значит, забрела слишком далеко. Не в силах больше бежать дальше, я села на берегу речки и, прислонившись к стволу березы спиной, дала волю своим эмоциям.

Со мной явно что-то было не так, я это чувствовала. Особенно чувствовала какую-то странную легкость во всем теле. Теперь, сидев здесь она, я могла собраться с мыслями. Я убила человека, выпила его кровь. Убила! О Боже, что же я наделала! И почему мне это понравилось?

Вопросы лезли в голову один за другим, но одно я знала точно, что не хочу убивать людей. Однако теперь, будучи ужасным монстром, я чувствовала, что это неизбежно. Может, мне стоит умереть?

Этот вариант сейчас казался как весьма кстати. Умерев, я избавлюсь от этой ужасной участи, к которой меня приговорил Иван. Оглядевшись, я

нашла камешек с заостренным концом и не задумываясь, прорезала им руку. Боль, которая должна была нахлынуть после содеянного, была практически незаметной. Но то, что я увидела через пару секунд, привело меня в еще больший шок.

Рана на глазах затянулась. И уже через минуту я тупо смотрела на руку, а на ней не было абсолютно ничего, будто ничего и не произошло.

– Все в порядке. – голос Ивана позади меня прозвучал скорее утвердительно, нежели в виде вопроса.

Я испуганно оглянулась на него. Иван сделал пару неуверенных шагов ко мне на встречу, а потом остановился. Он не был уверен в том, что я снова от него не сбегу, поэтому старался не делать поспешных решений.

– Я знаю, ты напугана, поэтому прошу, выслушай меня, – он говорил тихо, внимательно наблюдая за каждой моей эмоцией, появляющейся на лице.

Напряжение как-то разом схлынуло и я почувствовала странную легкость. Я кротко кивнула, и этого ему хватило, чтобы подойти ко мне поближе и сесть рядом.

После тяжелого вздоха он начал свой рассказ:

– Когда я был на Новой земле, я познакомился со многими людьми. Большинство из них обучали меня навыкам борьбы и тому подобного. Особенно хорошо я сдружился с учителем по имени Всеволод. Он был необычным. Я всегда замечал в нем что-то такое, чего нет в остальных людях. Когда я смотрел в его глаза, видел бездну знаний, они излучали такую мудрость времен, которой я никогда не видел даже у городских старейшин. К тому же он был очень добрым и терпеливым, из-за этого мне и нравилось обучаться у него. Он всегда находил правильные слова, и, как мне казалось, владел вечностью. Когда я сообщил ему, что через две недели возвращаюсь в родные края, он заметно переменился в лице. Он пригласил меня прогуляться с ним как-то вечером, и когда мы дошли до чащи леса, открыл свою тайну. Он был Вампиром, тем, кто никогда не стареет и не изменится, и плюс ко всему может накапливать знания за все прожитые года и столетия. Однако плата за этот дар была велика. Она выражалась в постоянной охоте, в поиске крови для вечно живого организма. После такого рассказа я чуть было не потерял голову от услышанного. Я было подумал, что он спятил и хотел сбежать, но едва только побежал, как он в мгновение ока нагнал и укусил. Когда я, потеряв уже достаточно много крови, лежал на земле и был в силах лишь наблюдать за происходящим, он сказал, что я был его самым лучшим учеником. И он не хотел бы, чтобы такой дар пропадал. Он сказал, что сейчас у меня было два выбора: умереть от последнего укуса или же позволить обратить в себе подобного. Взамен он строго-настрого запретил мне рассказывать обо всем этом остальным и навсегда уйти из дома. И я