Оставалось только тихо злиться.

Альберта Юрьевна – наш зауч даже подошла к окну учительской, когда услышала с улицы девчачий визг.

– Эти одиннадцатиклассницы вообще охамели, Светочка, ты видела это? – Она указала пальцем на машину, из которой как раз вышел Денисов и надел солнцезащитные очки. Чтобы его бесстыжие глаза никто не разглядел, наверное. Выглядел он, мягко говоря, провокационно. – Нужно глянуть, кто сядет в машину и доложить матери. А то потом школе прилетит, если какую-нибудь дурочку обрюхатят.

Мое лицо не просто горело – пылало. Ага, великовозрастную дурочку.

– Альберта Юрьевна, это мой знакомый. Муж моей подруги Кати, я вам говорила про нее. Это ко мне.

– Аааа… – кивнула она, а затем нахмурилась. – А за тобой он зачем приехал?

Чтобы я со стыда от сплетен сгорела, конечно же! Денисов решил наказать меня за вчерашнее или за то, что я сегодня ни на один звонок не ответила. Но у меня действительно не было желания с ним видеться после недавнего унижения. Хотя бы день передышки я заслужила? Видимо, нет.

– Эм… Так, я к ним в гости еду. К подруге, то есть. – Врать я никогда не умела.

Альберта Юрьевна не купилась и поджала губы. Женщиной она была доброй, но крайне строгих нравов. Чужой муж на дорогущей машине, ну кто тебя, Света, за язык тянул? Сказала бы что это брат.

– Светочка, как-то это все сомнительно.

– Честное слово, Альберта Юрьевна, не за что переживать, – из всех сил улыбнулась, чтобы по мне не было видно, как сильно нервничаю. Шпион из меня вышел бы так себе, поэтому я приняла решение спасать ситуацию бегством.

Схватила ветровку и побежала на выход. И этот чертов Денисов даже улыбнулся мне, когда заметил, что я вышла на школьное крыльцо. Но очки не снял. Скотина.

– Как ты быстро, Лана, – пропел он. – Даже звонить не пришлось.

– Ты ублюдок, – зашипела, как кошка. Но голос старалась не повышать, Альберта Юрьевна скорее всего все так же стоит у окна и наблюдает. Поэтому нужно вести себя прилично. – Зачем ты приехал?!

– У меня для тебя подарок.

Оставалось только молится, чтобы это были не цветы. Но он открыл дверцу машины и достал коробку, протянув мне.

Это были презервативы. Дюрекс. Большая пачка.

– Любой твой каприз, сладкая моя.

– Я тебя ненавижу, – холодно бросила и прижала пачку к груди, чтобы никто не разглядел, что на ней.

– А я ненавижу, когда меня динамят, особенно если я за это заплатил.

Молча я прошла к пассажирскому сиденью и буквально влетела в машину.

– Я отдам тебе деньги! Все до копейки! – процедила, когда он открыл дверь со своей стороны.

Денисов тоже залез в машину и скосил взгляд на мои ноги.

– Твоя любовь к юбкам доведет меня до беды, – сухо сказал он, игнорируя мои слова. И мне пришлось скрестить ноги.

– Отвези меня домой, – потребовала я.

– Неужели так не терпится? Я думал, мы с тобой съездим в магазин, поужинаем и только потом…

– Денисов, я не буду с тобой трахаться, – со всей серьезностью сообщила я, и безопасно добавила: – Сегодня – нет.

– А причина?

Долго придумывать не пришлось.

– Месячные.

Денисов тяжело вздохнул.

– Ты же врешь, причем не умеешь этого делать. Но я согласен пойти у тебя на поводу, сладкая моя. Ты можешь мне отсосать в машине и тогда я от тебя отстану на сегодня. Устроит?

Я не верила, что он говорит это серьезно. Даже открыла рот, чтобы что-то ответить, но заметив ехидный взгляд, захлопнула его. Это была грязная провокация и он ничего не терял, даже если бы я сказала «давай».

– Подумай, а я пока отвезу нас с тобой перекусить, – Денисов завел машину и отъехал.

Мой внутренний монолог с самой собой напоминал театральную постановку.