– Детям пора спать, – насмешливо протянул Мадиш.

Овеянные нежным дымом зелени ветки раздвинулись, и в кусты просунулось улыбающееся лицо Викана.

– А я-то думаю, где моя сестрица!

– Викан! – Майяри обрадованно посмотрела на оборотня, и тот насмешливо приподнял брови.

– Не раньше конца месяца.

Девушка просияла. Редий и Аший лежали в каком-то из городских госпиталей, и ей не терпелось встретиться с ними. Все говорили, что жить будут, но Майяри чувствовала недоговорённость и на всякий случай капризничала с Казаром. Но так, чтобы не очень волновать Ранхаша или, упаси боги, господина Шидая! Подозревала, что раны, полученные охранниками, могут не позволить им и дальше её охранять, и теперь делала так, чтобы у окружающих сложилось мнение, что слушалась она только Редия и Ашия и что они просто незаменимы. Это же первые охранники, которых она полюбила!

– Госпожа, господин грозится встать.

– Мне пора.

Майяри поднялась, Лирка встала вместе с ней.

– Лирка, ты уж долго не болей, а то мастер от тоски сохнет, – парни захохотали, а на щеках девушки появился неуверенный румянец.

Вся компания направилась в сторону дома, а Викан остался ждать брата. Леахаш не очень-то торопился, а увидев ярко-жёлтое платье Лирки, так и вовсе едва ли не остановился.

– Знакомое платье, – пробормотал он, подходя ближе. – Очень похоже на то, в котором я на карнавал заявился, когда мне семнадцать было.

Викан присмотрелся.

– И правда похоже. А оно разве не дома?

Брат неуверенно пожал плечами.

– Одним богам известно, где оно. Я ж ушёл в нём, а дома протрезвел уже в платье горничной. Наверное, – он улыбнулся, – у какой-то милой горничной и оставил.

Когда Майяри пришла, господин Шидай уже спал. Или делал вид, что спит. Слабое сияние светляка озаряло посеревшее лицо оборотня, и он казался куда старее, чем на самом деле, хотя раньше Майяри вовсе не видела, чтобы он был старым. Около постели сидел уставший, очень печальный седеющий мужчина, немного полноватый, с выдающимся крупным носом и выцветшими серыми глазами.

– Господин… – девушка в затруднении умолкла. То, что это лекарь, она помнила, но вот имя выскользнуло из памяти.

Тот отмахнулся, мол, не вспоминай, и поманил её к себе.

– Я хорошо себя чувствую.

Первые дни она позволяла лекарям себя осматривать, но потом, придя в себя, уже стала кочевряжиться, как выразился господин Шидай. В конце концов она и сама умела лечить и понимала, когда ей самой ничего, кроме сна и еды, из лекарств не нужно. Да и избаловалась она за последние полгода тем, что у неё всегда один и тот же лекарь.

– Майяри, – господин Шидай глаз не открыл, – не испытывай терпение уважаемого оборотня.

– Да ладно, Шидай, девочке и в самом деле ничего, кроме отдыха, не нужно. Но я посижу здесь ещё немного. С закрытыми глазами.

С тяжёлым вздохом мужчина откинулся на спинку и действительно закрыл глаза. Майяри растерянно посмотрела на Казара. У лекарей, конечно, было много работы, но сейчас вроде бы стало полегче.

– Спать не могу, – лекарь выпрямился, встряхнулся и мутными от усталости глазами уставился на Шидая. – Не выживет хайнес. Не вытянем.

– Господин! – возмущённо зашипела Майяри. Разве можно о таком с больным говорить? Он же будет переживать, ему может стать плохо!

– Совсем всё худо? – не открывая глаз, уточнил Шидай.

– Паршиво. Винеш уже до дна доскрёбся. Раны таковы, что если лечить, то сразу, а нам на одну-то сил не всегда хватает. Согнали было сколько смогли лекарей, чтобы сил уж побольше было, так сработаться не получается: слишком много. Раны прихватили и сейчас поочередно каждую… Но у хайнеса сил уже нет. Неделя прошла, а мы его через день…