Осмотревшись вокруг, Майяри едва осознала, где находится. Ей потребовалось время, чтобы вспомнить о преследователях и окинуть взглядом небо. Крылатые силуэты она увидела значительно севернее, но всё же недостаточно далеко. Собрав все свои силы, девушка погребла к берегу.

Она едва выбралась на сушу. Тело её сотрясала дрожь, зубы стучали, а из груди вырывались хрипы и всхлипы. Кое-как собрав мысли в кучу, Майяри призвала силы, и её тело окутало блаженное тепло. От платья и волос пошёл пар, и девушка опять закашлялась. Но ум прояснился, и Майяри, как могла поспешно, на четвереньках поползла в сторону леса.

О потере тулупа и мешка она почти не переживала. Даже к лучшему, что они остались на дне реки. Если её поймают, то хотя бы не будет вопросов по поводу странных вещей.

Майяри пошатнулась и опёрлась на ствол дерева. Драконы всё ещё кружили на севере, но вряд ли они дадут ей слишком много времени, чтобы убраться.

– Да не могла она утонуть! – ярился Ха̀рийд, дракон под ним отозвался согласным рёвом. – Эта девка точно знала, что делает. Неужели она больше года была в бегах, чтобы теперь сдохнуть?

Их отряд продолжал кружить над рекой, хотя некоторые из мужчин проявляли больше показное усердие, чем искреннее рвение, подозревая, что девушка пошла ко дну. Вода ледяная, преступница наверняка позабыла, что хотела сделать, когда попала в неё. Но свои мысли они держали при себе. Харен явно был на стороне нетерпеливого хаги.

Ранхаш хоть и не видел взгляд девушки, даже лица её рассмотреть не успел, но был согласен с тем, что она знала, что делает. Он много раз видел преступников, которые, оказавшись загнанными в угол, решали покончить с жизнью. Мол, выкусите, законники! Дохлым моим телом довольствуйтесь! В их движениях чувствовалось отчаяние. Если они спрыгивали с высоты, то вниз летели кубарем, как мешки с песком. Эта же беглянка всё сделала чётко: решительно перепрыгнула через край и вошла в воду ногами, вытянувшись в струнку. Она не планировала умирать.

– Ищем, – отдал короткий приказ харен и, дёрнув поводья, заставил дракона лечь на правое крыло.

Внизу восточный берег реки обшаривали волки и медведи, над западным летали оборотни-птицы, драконы же прочёсывали саму реку.

– Вода ледяная, – сбоку появился Шидай. Ранхаш с невольным раздражением отметил, что выглядит лекарь несколько разгильдяисто: тёплый плащ не застёгнут, шейный платок то ли утерян, то ли забыт, а поводья привязаны к луке. Шидай даже не потрудился пристегнуться к седлу. И после этого он ещё смеет говорить, что он, Ранхаш, плохо о себе заботится? – Она бы там долго не просидела. Только если бы магией прогрела какой-то участок и там зависла. Но тогда бы ей пришлось вынырнуть за воздухом…

Ха̀рийд, застонав, хлопнул себя по лбу и резко спикировал вниз. Его дракон, не ожидавший такой резкой команды, едва успел выровняться и не нырнуть в бурлящий поток. Сам хаги, чуть ли не выпадая из седла, свесился вниз и простёр раскрытую ладонь к воде. Глаза его словно остекленели, а дракон вдруг возмущённо взвизгнул и даже повернул башку, чтобы посмотреть на всадника. Жёлтые с чёрными узкими зрачками глаза были укоризненно прищурены.

Манипуляции хаги привлекли внимание только Ранхаша и Шидая, остальные продолжали выискивать беглянку.

– Интересно, что он делает? – лекарю пришлось всё же запахнуть плащ. Поднявшийся ветер пробирал до костей. – Хаги могут чувствовать чужую магию? Я слышал, что над водой или в воде они не так сильны…

Ха̀рийд издал ликующий вопль, и его дракон, торжествующе зарычав, понёсся по руслу реки на юг. Харен среагировал мгновенно, и уже через несколько секунд летел следом.