Как сейчас помню то застолье, разговор с мамой, которая уже немного выпила и её внезапное откровение. В день рождения, в свои 16 лет я узнаю, что отец, который меня воспитывал, которого я называла папой, носила его отчество, фамилию – мне не родной. Мне тогда показалось, что это всегда было очевидно, будто ко мне относились не так, недодали, недолюбили. И стало ясно, почему. Но непонятно, почему это скрывали именно от меня, и кто ещё об этом знает.

После этого разговора больше тема не поднималась – мама сказала, что не нужно задавать вопросов. Всё, что я знала о своем родном отце – это имя, фамилия и ничего больше. С того момента у меня появилась чёткая цель: найти этого человека. Тогда, в 16 лет, хотелось найти его с одной целью – плюнуть ему в лицо, потому что, с маминых слов, он отказался от меня, от неё и решил, что он ещё молодой и ему рано заводить семью. Конечно, во мне били эмоции, амбиции и желание всех размазать, разнести, доказать, показать что-то!

Мы стали искать. Мы – это я и мой муж. Мы стали пробивать по всем возможным каналам, которым только можно было. Например, через ГАИ – сделать хотя бы какую-то общую сверку, но с таким распространённым именем и фамилией, какие были у настоящего отца, это было вообще практически нереально. В каждом городе живет по 50 штук Владимиров в каждом подъезде. Незнание его года рождения и отчества очень сильно усложняли поиск.

Пробовали через программу «Жди меня». Все попытки провалились ещё тогда, на стадии зарождения. При этом сама идея меня не покидала где-то 7 лет. И мы продолжали искать, спрашивать, вплоть до запросов экстрасенсам. Но ничего хорошего и продуктивного из этого не вышло.

В 2014 году, когда мне было уже 27 лет, про эту историю я уже ничего не помнила. Мы занимались своей жизнью – общались с друзьями, строили дом, семью. В один из вечеров, сидя в бане с друзьями, потягивая пиво, мы вели разговоры о своем детстве, о том, откуда мы. Муж моей подруги оказался родом из Чимкента, Казахстанского города. Напала ностальгия – почти 20 лет мы не были на родине. Возникла идея, что было бы прикольно когда-нибудь съездить туда на машине вот так вот толпой!

Безотлагательность – наше всё, поэтому утром мы уже распределили детей по бабушкам и дедушкам. И дружной компанией, вчетвером, выехали в Казахстан. О том, что у нас элементарно нет страховки, мы вспомнили только где-то в Челябинской области, когда проехали больше 400 километров. Конечно же, мы оформляли документы на ходу. Было весело, мы шутили, общались, ржали. Когда пересекали границу, мы с Ванькой (мужем подруги) прыгали от счастья и кричали «Ура! Родина! Родная земля!» Поездка была эмоционально насыщенной. В Чимкенте нас встретили друзья Вани, мы классно проводили время.

Казахстан связывал меня родственными связями только с похороненной бабушкой – маминой мамой. Она была единственная, я много времени жила у неё в детстве. Для меня было очень дорого и важно побывать на её могиле. Детская боль, что я не присутствовала на её похоронах, из-за отъезда в Россию, и то, что её нельзя было перевезти ее к нам по болезни, висела очень много лет на душе большим триггером.

Чтобы добраться до могилки, нужно было проделать крюк в 2500 километров – три дня пути. И естественно, просто так ехать туда, чтобы жить в гостинице и искать какую-то неизвестную могилу, никто не хотел. Мне пришлось придумать историю, что где-то там, в Алматинской области, в маленьком городке под названием Уштобе, живет мамина подруга. И что мы можем остановиться у неё, с минимальными финансовыми затратами. Ребята согласились. Но когда мы доехали до места, я честно призналась, что в этом городе у меня никого нет, но я помню из детства одну мамину подругу – Лену Подкорытову, и есть шансы найти хотя бы её. Этим шансам никто уже не верил. На меня смотрели, как на идиотку, да и мне самой было очень неудобно. Поэтому мы с мужем решили оплатить ребятам гостиницу, чтобы мы все вместе жили там, вдобавок, с нас ящик пива и вкуснейший шашлык – только чтобы они не бузили. Мне действительно очень хотелось найти эту могилку своей бабушки и уехать уже с чистой совестью, хотя бы повидав свою родину.