Каким бы ненадежным ни казался описанный выше подход, тем не менее Эйке сумел привлечь достаточно много новобранцев. За 1938 год численность «Мертвой головы» СС более чем удвоилась, достигнув цифры 10 441 человек к ноябрю. К лету 1939 года она еще выросла – примерно до 12–13 тысяч штатных военнослужащих[921]. Накапливались и полученные «Мертвая головой» СС вооружения. По данным Эйке, к середине 1939 года его части имели в распоряжении свыше 800 пулеметов, почти 1500 автоматов и без малого 20 тысяч карабинов[922]. Эйке и его политические солдаты были готовы к войне за пределами своих лагерей.

В одной почтенной немецкой энциклопедии 1937 года издания описываются концентрационные лагеря СС, и в одной из статей о них сказано следующее: из заключенных «формировались группы, и их заставляли выполнять полезную работу»[923]. Неудивительно, что в энциклопедии упомянут принудительный труд, поскольку он так или иначе присутствует во всех официальных нацистских материалах, касающихся концентрационных лагерей; не было в рейхе статьи о концлагерях и их заключенных, где бы не упоминался труд. И хотя все эти материалы без исключения служили пропагандистским целям, они тем не менее отражали истинное положение дел – ежедневная работа доминировала и в жизни концентрационных лагерей, и в мыслях узников, о чем и говорится в «Песне Заксенхаузена»:

Разумеется, принудительный труд для пленников изобретен не в Третьем рейхе. Испокон веков каторжная работа была главной составляющей в традиционных концепциях тюрем и исправительно-трудовых лагерей, суля власть имущим массу практической выгоды. На самом низовом уровне труд рассматривался и как полезный принцип обеспечения занятости заключенных. Кроме того, производительный труд, как уже говорилось, снижал расходы на их содержание. Труд преследовал и более широкие цели, одни расценивали его как способ реабилитации заключенных, один из путей поставить их на стезю добродетели, другие считали его инструментом для приведения в соответствие тяжести содеянного и суровости наказания, а также средством отбить у заключенных охоту совершать преступления после отбытия срока[925].

Именно этот последний аспект и доминирует в послевоенных воспоминаниях о концентрационных лагерях, иллюстрируемый исследованием Вольфганга Зофского, описывавшего первичную функцию принудительного труда как «насилие, террор и уничтожение»[926]. Именно он и раскрывает ключевую цель лагерей СС: использование труда как средства унижения заключенных, оказания на них давления. Но это не все. Свести принудительный труд в концлагерях к одной лишь демонстрации неограниченного могущества означало бы упростить политику СС, на которую оказывал воздействие ряд других факторов: идеологических, экономических и прагматических.

Хотя всеобщий принудительный труд и стал существенным элементом системы концлагерей, не он один был ее основополагающим принципом. В первых лагерях труд играл куда менее доминирующую роль. В стремлении создать как можно больше мест временного содержания под стражей некоторые чиновники просто игнорировали его. Те, кто действительно подчеркивал важность труда, нередко были вынуждены отказываться от этой идеи, поскольку в условиях массовой безработицы в стране было нелегко обеспечить работой, в том числе и заключенных. Кроме того, сыграло роль и отсутствие единого мнения (в особенности в отделениях для содержания заключенных государственных тюрем, подвергшихся превентивным арестам) относительно того, следует ли вообще принуждать заключенных работать или же последовать давней немецкой традиции содержать политических заключенных как своего рода «благородных преступников» (пример тому Адольф Гитлер, который использовал время заключения в крепости Ландсберг в 1924 году после неудавшегося путча для написания своего сочинения – книги «Майн кампф»). И в 1933 году в первых концлагерях такое явление, как неработающие заключенные, было явлением отнюдь не редким. Иногда охранники устраивали им занятия по строевой и физической подготовке. Но так было не везде. В других первых лагерях заключенные не работали, а просто находились в камерах или бараках