С этих пор в Москве хоронили в основном при церквах: строится где-нибудь новая церковь, и вокруг нее скоро появляется погост. Эти приходские кладбища народ называл нивами Божиими.

С принятием христианства одной из основ существования русского общества на много веков становится приход, или община. И такое значение прихода, в сущности, сохранялось до начала ХХ века. Приход являлся промежуточным социальным звеном между семьей и народом в целом. Вся жизнь человека, от крещения до погребения, проходила на виду у прихода и при участии прихода. Спор о том, чего больше было в общинном существовании – полезного или вредного, – не окончен и по сей день. Противники общины указывают на присущие ей признаки тоталитаризма – постоянный контроль всех над всеми, вмешательство «старшин» по своему усмотрению в личную жизнь всякого отдельного общника и т. д. Но, вместе с тем, община имела и бесспорное преимущество: все были в ответе за каждого и каждый за всех. Это называлось в старину круговой порукой. Впоследствии это понятие употреблялось лишь в отрицательном смысле, в значении взаимного укрывательства своими своих в неблаговидных делах. Но вот как понимал сам народ сущность круговой поруки и вообще значение общины (мира): с миру по нитке – голому рубаха; в мире жить – с миром жить; что мир порядил, то Бог рассудил; коли все миром вздохнут и до царя дойдут.

Смерть это, как правило, труднейшее испытание для родственников покойного. В наше время человек, потерявший близкого, чаще всего остается со своим горем один на один. И все заботы, связанные с погребением, он также обыкновенно несет самостоятельно, без чьей-либо помощи. Это уже в послеобщинный период появился довольно зловещий обычай откладывать какие-то средства «на смерть». В общинном же существовании в этом не было никакой необходимости. Смерть в семье у кого-то из прихожан касалась всего прихода и была всеобщей приходской заботой. Среди членов общины были распределены абсолютно все погребальные обязанности: кто-то выделывал на весь приход гробы, кто-то копал могилу, кто-то омывал и обряжал покойного. Имелись в приходе и свои плакальщицы и вопленицы, передававшие из поколения в поколение драгоценный фольклорный материал – всякие причитания и заплачки. А, предав покойного земле, поминали его опять же всем приходом – «в складчину». Верно тогда говорили: с миром и беда не убыток.

А еще говорили: на миру и смерть красна. Это выражение содержит глубокий смысл. Красна смерть, т. е. пригожа, угодна, потребна, блага. Кроме всего сказанного выше о преимуществах смерти «на миру», она была еще «красна» для близких умершего тем, что он – умерший, – покинув дом, в известном смысле не покидал родного прихода. Он так и оставался «с миром». Веками русские люди жили буквально при отеческих гробах. Теперь выбраться на кладбище, скажем, куда-нибудь в Домодедово, в Щербинку, в Митино, равносильно дальнему путешествию. Для пожилого, немощного человека это проблема весьма трудоемкая, а порою и неразрешимая. В прежние же времена понятия «выбраться на кладбище» просто не могло быть. Куда выбираться? – если могила близкого находится возле самого дома. А крест на ней виден из окна. И, разумеется, чувство, что покойный близкий находится где-то совсем рядом, не могло не умерять страданий от горестной потери. Вот еще, что давала община человеку, – «красну смерть», то есть меньшие страдания живых по умершему.

Приходские кладбища существовали по всей Москве, начиная с самого Кремля. В Кремле, кроме того, в 1898 году обнаружилось огромное братское захоронение. Когда на бровке холма рыли котлован для памятника Александру II, землекопы наткнулись на целый пласт изрубленных скелетов. Предположительно здесь были захоронены жертвы (или часть жертв) нашествия на Москву хана Тохтамыша в 1382 году. Всех москвичей тогда татары извели числом 24 тысячи душ.