В лесах появились грибы, дикая черешня, яблоки и груши. Дети стали ходить в лес за дарами природы. Грибы брали всякие, даже мухоморы. Их вымачивали, варили, ели, и все сходило с рук от голода. Правда, были некоторые случаи отравления грибами, но тогда никто не знал, от чего умирают люди, от голода или отравления. Умер и умер, ничего не поделаешь, другого выхода не было. Лес от населенного пункта находился далеко, за колхозными полями. Проходя краем полей, мы потихоньку срывали стручки гороха, подбирали зерновые колосья и все с аппетитом съедали. Особенно любили горох, сладкий, сочный, его можно было есть вместе с зелеными стручками. Лиственные породы деревьев составляли лесную чащу. То тут, то там попадались высокие деревья черешни, которая начинала краснеть. Плоды ее были сочные, сладкие, но с примесью горечи, поэтому ее много не съешь. Дички яблок и груш падали с деревьев, их можно было подбирать с земли сколько хочешь. Они были кислые и терпкие, им необходимо вылежаться, а потом употреблять в пищу. Зато стали зреть ягоды ежевики, костяники, их было много. Наливались молочком лесные орехи. Скорлупа их была еще мягкая, требовала дозревания. В лесу попадалось много змей. То они обвивали деревья и грелись на солнце, то с шипением проползали мимо ног в траве и исчезали где-нибудь в норках. Наверно, среди них были ядовитые особи, но нас Господь миловал, ни разу не укусили. Домой возвращались с грибами, ягодами, смертельно уставшими, но довольными. Наконец Юрика устроили в детский садик, который был неподалеку от нашего дома. Он часто болел, и его отправляли домой. Мама посылала меня за обедом для брата. Мне наливали в кастрюльку суп, давали что-нибудь на второе, и я бережно несла домой, чтобы не разлить драгоценное питание. От обеда пахло так вкусно, что не удержаться от того, чтобы не попробовать. Я заходила в кусты и отъедала из посуды Юрин обед, оставляя и ему.

Началась горячая пора жатвы. Илью Семеновича направили в село организовывать уборку урожая. Он жил в крестьянском доме одного из сел, входивших в Муркуриловецкий район. Пошло первое зерно, заработали ветряные мельницы. Люди потихоньку стали оживать. Мама посылала нас к Илье Семеновичу с разными поручениями, а заодно чтобы мы подкормились. Деревня, где остановился Илья Семенович, была далеко. Мы долго добирались до нее пешком по солнцепеку, босиком. Но это было хорошее занятие для нас. Шли и разговаривали со Светой, смотрели по сторонам, подходили к какому-нибудь ставку и купались. По пути разглядывали сельские домики, многие из которых были расписаны всевозможными узорами, окошки подведены яркой краской, как глаза, ставни и двери покрашены веселой краской. Черепичные крыши придавали домам презентабельный вид, да и соломенные крыши делали хатки веселыми. За тыном рдели спелые яблоки, желтобокие дули (груши), багровела кое-где оставшаяся на ветках вишня, наливалась сизая слива. В кустах красовалась красная паричка. Кругом яркие круглолицые подсолнухи и всевозможных цветов и оттенков высокие мальвы – украшение украинских дворов. На ивовых тынах красовались глиняные горшки. По дорогам катились телеги, запряженные парами волов. Они перевозили инвентарь, урожай, людей. Иногда нас спрашивали, куда мы идем, предлагали подвезти на телеге, чему мы были очень рады. Однажды колхозники посадили нас на повозку, в которой везли крупные груши. Мы ели их вволю, по рукам сок течет, а мякоть нежная, сочная, маслянистая. Вокруг нас осы летали роем. Колхозницы потчуют нас и приговаривают: «Кушайте, дивчатки, дули, на здоровье».