Мне уже почти удалось выйти из этих давящих раздумий, постепенно приучая себя к мысли о своей бессмысленной судьбе, как раздался звонок домофона. Я в миг подскочила, чтобы ответить, но звук резко оборвался, а через секунду эти же гудки под окнами вновь зазвенели, только уже не в моей квартире – ошиблись. «Тогда по старой схеме», – и быстро сменив строгий костюм на простое летнее платье, я отправилась за пиццей, прихватив по дороге несколько баночек с пивом. И вот он, идеальный вечер у телевизора с холодным пивом и сочной пиццей с пышным тестом. Но как бы я себя не пыталась отвлечь, а эта ночь всё никак не шла из головы. Мне до сих пор не верилось, что я могла с такой лёгкостью предать Кристиана, и самое ужасное, что я бы и сейчас не отказала Мачею, окажись он здесь.

Вновь раздался домофонный звонок. Я опешила. Гудки продолжались, а я всё никак не могла подойти. Если это опять не туда попали, то ничего – уйдут, но если это Мачей – я обречена, ведь мне непременно захочется и дальше встречаться с ним, а значит лгать и увиливать, постоянно пряча свой взгляд от мужа, в котором уже нет места для него. Стук в дверь, но я ещё думаю. И снова стук. Потом последовал удар, ещё один. Дверь могла бы выдержать и настоящий бой, но вот соседи навряд ли стали бы терпеть, и я посмотрела в глазок. Последние сомнения о чьей-то ошибке отпали, там был Мачей. Его неуравновешенность должна была бы насторожить, но для меня в тот момент это обстоятельство стало удобным оправданием, и я открыла дверь.

– Чем-то недовольна? – влетев в квартиру, нервно возмутился он.

– Тебе лучше уйти. И знаешь, это ведь съёмная квартира, меня могло бы здесь и не быть.

– А с чего так? Мы же вроде как договаривались.

– Да, но это неправильно…

– Ты сейчас говоришь о своём муже, который запер тебя в глухой деревне и контролит каждый твой шаг? Или я чего-то недопонял?

– Он любит меня, а я… Нет, я хочу, чтобы ты ушёл! – вскрикнула я, указав Мачею на дверь.

– Со мной у тебя всё будет по-другому, – и крепко зажав меня в своих объятиях, он принялся срывать всю мою одежду, которая была на его пути.

– Завтра вечером я уезжаю, – первое, что я сказала проснувшись.

– Хорошо, мне тоже нужно уехать на пару недель по делам фирмы, – спокойно ответил Мачей.

– Нет, ты не понял: раньше, чем через два месяца я не смогу приехать сюда.

– И что, неужели ничего нельзя придумать? – возмутился Мачей.

– Нет! Я даже и пробовать не буду. Ты не знаешь моего мужа, он и так не в восторге от моих поездок, а если я ещё и каждый месяц кататься начну туда-сюда, то мне точно придётся забыть о своей работе.

– Тогда я могу приехать к тебе, остановлюсь в каком-нибудь придорожном мотеле…

– Это исключено, – категорично оборвала я Мачея.

И ведь действительно, у меня не было никаких возможностей приехать в Варшаву раньше положенного срока: в гости к моей матери мы ездили вместе, а рассчитывать на помощь подруг было слишком рискованно. Помнится, пару лет назад я встретила мужа Беаты с другой женщиной, тогда я лишь вскользь упомянула об этом Каролине, разумеется, предупредив, чтобы она сохранила это втайне. В итоге не прошло и суток, как разъярённая Беата вызвонила меня, требуя во всех подробностях описать ей ту встречу. Такое случалось не единожды, и все «якобы» секреты, о которых знали мои подруги, уже давно лежали на поверхности их обеденных столов. Поэтому больше того, о чём мой муж мог бы догадываться, в беседе с ними я предпочитала обходить стороной, как и то, что знала о каждой из них слишком много непозволительных историй, о которых старалась не упоминать, дабы уберечь нашу «крепкую» дружбу.