– Тогда давай не будем тратить их на болтовню.

И плавным движением его руки мой халат соскользнул на пол. Потом мы говорили, говорили столько, сколько за все время не сказали друг другу: про детство, про родителей, про самые странные мечты, про то из-за чего страдали, кого теряли…

Я не могла проститься с ним, меня колотило от того, что я должна ехать. Все стало ненужным и абсолютно ничтожным по сравнению с тем, что творилось в моей душе. Но время было неумолимо и, сев на велосипед, я помчалась в самую глубь надвигающейся грозы.

Шёл проливной дождь, колёса утопали в грязи, а порывы ветра так и норовили унести меня в самую чащу леса. Мачей отговаривал, но я упорно стояла на своём: возвращаться нужно было той же дорогой, иначе кто-то мог заметить, но больше всего я не хотела, чтобы Мачей узнал, где конкретно расположен мой дом – только так я хоть как-то могла удерживать безопасную дистанцию между двумя мужчинами, для одиного из которых я все ещё оставалась самой преданной и любимой женой.

К дому я подъехала насквозь мокрая и вся в грязи, как, впрочем, и мой велосипед, который я сразу же спрятала в сарае на самом дальнем краю нашего участка, и, сломя голову, тут же полетела в душ. Земля была повсюду: волосы, уши, ногти; а времени, чтобы привести себя в первоначальный вид, оставалось всего ничего. Протирая полы, одновременно суша и расчесывая волосы, я умудрилась ещё и приготовить ужин, об ингредиентах для которого я, к моему счастью, позаботилась заранее. А когда послышался шум мотора, и следом замелькали фары в окнах, я в миг оббежала весь дом, чтобы ещё раз осмотреться – и не зря! Вещи, в которых я приехала, так и остались предательски лежать на самом видном месте в ванной.

– Я дома!!! – раздался голос из гостиной.

– Сейчас! Уже спускаюсь! – и наспех запихав все грязные вещи в корзину для белья, я отправилась встречать мужа.

Цветы, объятья, непродолжительный взгляд прямо в глаза, затем долгожданный поцелуй:

– Я столько всего набрал там, только уже, наверное, поздно разгружать машину.

– Там есть что-то портящееся? – якобы с интересом спросила я.

– Нет конечно! Все самое вкусное я взял с собой, – и продемонстрировав мне пакет с бутылкой своего любимого коньяка, на пару с моим любимым вином, Кристиан поспешил в спальню, чтобы переодеться.

– Ужин будет готов через пятнадцать минут, – в след прокричала я.

– Без меня не начинай! – отозвался он.

«Мне сейчас трудно себе в этом отказать» – и, откупорив бутылку с вином, я почти залпом выпила первый бокал. Не помогло, меня по-прежнему одолевала дрожь, голова тянула вниз, а пальцы в очередной раз не удержали нож. Прижав салфетку уже к левой руке, я окончательно осталась без рабочих конечностей. Огорчало лишь то, что кровь никак не останавливалась, а Кристиан вот-вот должен был появиться.

– Что случилось?! – напугав меня, встревоженно спросил он из-за спины.

– Да так, ничего серьезного, – уже перематывая руку бинтом, заверила я. – Рана небольшая, зато кровищи, будто тут кабана резали.

– Это я виноват, нужно было еду в ресторане заказать, а не напрягать тебя этой готовкой, – раздосадовался Кристиан.

– Все в порядке, я ведь сама вызвалась. И вообще, давай уже выпьем, надо же рану продезинфицировать, – попыталась пошутить я.

И хоть мне было радостно и смешно, обратная сторона меня горела, словно нависая над жерлом вулкана. Алкоголь постепенно уменьшал мою нервозность, но вместе с тем он же и выдавал что-то неестественное в моем поведении, то, что уже невозможно скрыть, как бы я не прятала своего взгляда от мужа. Весь вечер я старалась избегать личных тем, переводя разговор на соседей, друзей и даже новости мы не обошли стороной; а когда ужин подошёл к концу, я неторопливо принялась за уборку.