Стоимость понтов оказалась отрезвляющей даже для Полонского, и, хотя признать это перед партнерами он так и не смог, казалось, в последующем таких провалов больше не будет. Однако у этой истории был и побочный эффект. Трещина в фундаменте породила трещину в доверии Полонского к людям. Боясь, что история просочится в прессу до того, как китайцы все исправят, Сергей просто помешался на безопасности и конфиденциальности.

В середине «нулевых» такой подход уже считался нормой: бизнесмены перестали доверять сначала друг другу, а потом и собственному персоналу. Прослушки, полиграфы, папки с компроматом… Каждая компания обрастала собственным КГБ, агентами и стукачами.

На волне всеобщей подозрительности Сергей превратился из улыбчивого простака в настоящего параноика. Теперь, если кто-то хотел устроиться к нам на должность выше курьера, его ждало собеседование не только со службой безопасности, но и лично с Полонским.

– Они же у меня работать будут, – объяснял Сергей. – А мне взгляда хватит, чтобы понять, подходит мне человек или нет.

Этим дело не ограничилось: в начале декабря, видимо, размышляя над новогодними подарками, Полонский проявил инициативу и решил установить в личные авто партнеров телефоны для связи – мол, по обычным мобильным опасно, могут прослушать. Процедура установки была довольно сложной. Водитель должен был пригнать машину в установленное время по указанному адресу и забрать только через сутки. Адрес выдавал лично начальник службы безопасности Грачев, хмурый великан с морщинистым лицом и взглядом-сканером.

Это была очень странная история. Телефон оказался обычной автомобильной «нокией», которая, к слову, неповторимо изменила детально продуманный японскими дизайнерами интерьер хорошей машины. Но, главное, было непонятно, как это финское недоразумение сможет обеспечить конфиденциальность общения.

Из любопытства я обратился к друзьям, профиль деятельности которых позволял надеяться на экспертное пояснение. И друзья, выслушав историю, направили меня, вернее, мое авто к их спецам.

Разгадка оказалась хреновой и к финскому мобильнику отношения не имела.

– Есть, – выбравшись из салона автомобиля, сообщил один из спецов – Артем, щуплый и темноволосый механик тридцати лет на вид. – Слушать тебя собрались. Все по последнему слову техники, и поставили по уму, не придерешься.

Как бы описать мое удивление в тот момент? Вы просыпаетесь утром, в воскресенье, привычно хотите почесать яички… и обнаруживаете, что у вас их пять.

Напарник Артема, крупный мужик лет сорока с лишним, сидел на старом пластиковом стуле перед небольшим теликом и листал каналы с пульта.

– Считаю, что компания «Миракс» должна объясниться… – услышал я краем уха.

Я повернул голову и уставился на экран. С него на меня смотрел депутат Лебедев, который уверенно вещал:

– О каких рекордах Гиннеса можно говорить, если фундамент «Башни Федерация» дал трещину…

Тут я опешил фундаментально – просто стоял и, открыв рот, смотрел на экран. Откуда у Лебедева эта информация?

– Жука снимаем? – окликнул меня Артем.

Еще не отойдя от шока от «подарка» партнера и выступления Лебедева, я посмотрел на свой «лексус». С одной стороны, кататься на машине с прослушкой было некомфортно. С другой же…

– Давай оставим. Пусть параноик думает, что все контролирует.

Артем кивнул, и я снова перевел взгляд на телевизор. Выступление Лебедева, очевидно, стало своеобразной «ответкой» от «Кэпитал Груп», с которой у нас с подачи Полонского началась война.

Спор за участок в Сити, по которому у Полонского с мэрией имелась устная договоренность, что на нем будет парковка «Башни Федерация», а у «Кэпитал Груп» оказался вполне себе реальный инвест-контракт на застройку, перерос в публичное мочилово. И войну начали мы – вместо того, чтобы договариваться и искать компромиссы.